Палач

Дверь тихо закрылась, оставив сыщика в одиночестве обдумывать, какое именно жестокое наказание он выберет для нахала. Всего один день на хозяйстве, а уже командует, зараза. Ну ладно, как только с двойником разберемся, так…

* * *

Тонкие пальцы с обгрызенными ногтями перебирали тяжелые кругляши. Золотые монеты кочевали с одного края стола на другой, собирались в стопки, разбегались звенящими ручейками, чтобы вновь собраться в тусклую желтую пирамиду. Насытившись зрелищем, человек бережно переложил свои сокровища в сундук и закрыл скрипучую крышку. Потом посидел, вздыхая, достал из сокровищницы одну монету и спрятал в карман. Последняя мелочь еще вчера была потрачена на лепешки и сыр, а голодное брюхо настойчиво напоминало о себе. Придется снова отрывать от сердца крохотный кусочек «солнца». Чтобы прожить еще месяц или два. Или…

– Завтра зайду к старьевщику. Завтра… Возьму костюм, шляпу, трость. И можно к банкирам в гости. Одну потрачу, тысячу верну… Верну…

Скрюченная тень сгорбилась, обхватила руками голову и еле слышно заплакала. Слезы катились по худому изможденному лицу, оставляя черные полоски на мраморно-белой коже.

– Верну… Верну…

* * *

Клаккер был прав – на афишах кордебалета действительно обнаружился слабый след Тьмы. Даже не след, а так – напоминание. Но сам след никуда не вел, оборвавшись буквально у самого начала. Оказывается, пикантную продукцию раздали по трем газетным лоткам для продажи после пожара в кочующем театре. Кто-то из полицейских наткнулся на дремавшую в старых костюмах тварь, с перепугу открыл стрельбу и разбил пулей керосиновую лампу. Кордебалет сгорел, оставив после себя неустроенных танцовщиц и кучу долгов. Грошовое имущество пустили с молотка, девушки разбрелись по Городу, а палач со вздохом вычеркнул порождения Тьмы из списка возможных подозреваемых. О чем и доложил руководству, разбудив его ближе к обеду телефонным звонком.

Выслушав поток сонных обещаний придушить вредителя, охотник повесил трубку и отправился в департамент. Там сгреб в охапку скучавшего Пирема и двинулся в оружейную комнату, на ходу вводя в курс дел начинающего помощника:

– Про двойника слышал? Молодец, нос по верху держишь… Значит, у нас пока единственная зацепка. Крохотная, я бы сказал, но все же реальная, невыдуманная… Я так понимаю, что жулик наверняка не один и не два раза чьи-то карманы чистил. Мы знаем лишь о двух случаях, но я подозреваю, что золото давно чужие руки таскают. Просто мы последние, с кем о подобном сплетничать станут. И каждый раз ловкач оставался безнаказанным. Приходил и уходил чисто, никаких подозрений и проблем. Все время, кроме последнего случая. После которого пропал клерк.

– Может, случайность? – спросил парнишка, аккуратно цепляя на пояс кобуру с тяжелым револьвером. В карманах давно уже лежали запасные патроны, а бляху с серебристой отметкой службы Пирем гордо показывал каждому встречному в разрезе распахнутого полушубка.

– Вот это и проверим. Главное – он собирался из банка в любимый кабачок, к приятелям. А дворы и переулки у «Старой пани» ты знаешь как свои пять пальцев. Вот на пару и прогуляемся, чтобы засветло управиться. Все равно – по морозцу вся нечисть разбежалась. Даже не поймешь, чего больше испугалась: то ли наших доблестных полицейских, то ли нагрянувших проверяющих. Придется воспользоваться свободным временем и подстраховать любимое руководство. Если Шольц в ближайшие дни гения переодевания не найдет, на шефа вывалят кучу грязи… Готов? Тогда – двинули…

Молодой кандидат в сыщики действительно отлично знал все тайные закоулки в давно обжитом районе. С его помощью Клаккер сначала проверил одну улицу, потом другую, затем углубились в паутину крохотных переулков рядом со «Старой пани» – местом вполне респектабельным, но не обремененным заоблачными ценами. Хрустя свежим снегом, парочка успела заглянуть в каждую подворотню, попутно расспросив редких бродяг и обследовав почти улетучившийся запах летних гостей с Темной стороны. К ранним сумеркам охотник с помощником добрались до выхода на соседнюю ярко освещенную улицу, чтобы там оборвать свои изыскания. Еще через пятнадцать минут к ним присоединился и начальник департамента, сорванный с рабочего места телефонным звонком.

Остановившись рядом с присыпанной мусором мешковиной, Шольц поморщился и тихо поинтересовался:

– Что, все так плохо?

– Нехорошо, это точно, – сумрачно ответил Клаккер, поправляя намотанный вокруг шеи мохнатый шарф. – Бедолагу крючкотвора мы тебе нашли. Но вот громко о победе кричать я бы не стал.

– Почему?

– Потому что нам с тобой сказали не поднимать волну. И если какая Темная гадость высунет нос – законопатить ее как можно быстрее назад, не размахивая оторванными хвостами перед понаехавшими чинушами со Светлой Стороны… И теперь представь – бургомистр скачет, как пескарь на раскаленной сковородке, сам наместник здесь завтракает, обедает и ужинает. А ты во всем белом с покойником вваливаешься, которого тварь ухлопала.

Сыщик устало потер виски и поморщился:

– Хватит, я понял. Значит, все же Темные?