Хотя в этом крике слышался презрительный сарказм, но в нём не было злобной ноты. Никто не мог допустить мысли, чтобы эти неведомые, чуждые люди могли представить серьёзную опасность к завоеванию победы избранными греками, а потому их появление не возбудило в толпе ни малейшего негодования.
— Кто вы такие? — спросила княжна.
— Мы живём в Буюкдере.
— Вы рыбаки?
— Если судить по количеству рыб, которое мы наловили в прошедшем году, и по ценам, за которые мы их продали на рынке, то никто на обоих берегах Босфора, от Фанара до Принцевых островов, не может сравниться с нами.
Это хвастовство возбудило всеобщий взрыв смеха.
— Но вы не можете принять участия в гонке, — сказала княжна, — вы не греки.
— Нет, княжна, это зависит от того, с какой точки зрения ты посмотришь. Если ты будешь решать вопрос не по происхождению, а по рождению и по месту пребывания, то мы греки почище многих знатных особ при дворе его величества. Водой из потока, пробегающего через нашу долину, утоляли свою жажду наши отцы сто лет тому назад, как мы утоляем её теперь.
— Хорошо сказано. Отвечай также на мой новый вопрос, и я допущу вас до участия в гонке. Что вы сделаете с призом, если одержите победу? Я слышала, что вы не христиане.
— Мы не христиане! — произнёс гребец, впервые подняв голову. — Я мог бы сказать, что вопрос о религии не поставлен в число условий гонки, но я не крючкотвор, а рыбак, и потому скажу прямо: если мы одержим победу, то поставим свой приз в громадное дупло старинного гигантского платана, растущего в нашем селении, и превратим это дерево в храм, который не уступит святой Софии в глазах всех, кому природа дороже человеческого искусства.
— Хорошо. Не допустить вас к гонке после такого обещания, данного при всём народе, означало бы покрыть себя стыдом в глазах Пресвятой Девы. Но отчего вас четверо?
— Нас было пятеро, но один из нас заболел, и по его совету мы хотим вызвать из присутствующих ещё одного желающего!
— Хорошо. Вызывайте, — кивнула княжна.
Цыган выпрямился во весь рост и громко воскликнул:
— Сто нумий за гребца!
Ответа не было.
— Если не за деньги, то ради благородной княжны, щедро угощавшей ваших жён и детей, кто-нибудь выходи!
— Я! — произнёс кто-то в толпе, и из неё выдвинулся цыган со своим медведем. — Возьмите кто-нибудь моего приятеля и подержите, а я займу место в лодке.
Громкий смех был ответом на эти слова, но княжна спокойно спросила у четырёх цыган, довольны ли они своим новым товарищем. Они посмотрели на него с сомнением, а один из них спросил:
— Ты гребец?
— Нет лучше меня на всём Босфоре, и я это докажу. Возьмите кто-нибудь медведя. Не бойтесь, его ворчанье так же безопасно, как гром без молнии.
Он бросил ремень в руки человеку, вызвавшемуся подержать медведя, и спрыгнул в лодку. В одно мгновение он скинул с себя верхнюю одежду, засучил рукава рубашки и так ловко схватил вёсла, что его товарищи сразу успокоились насчёт его умения грести.
— Не бойтесь, — сказал он вполголоса, — я обладаю двумя качествами, которые обеспечат нам победу: умением и выдержкой. Княжна, — прибавил он, обращаясь к Ирине, — позволь мне сделать вызов желающим биться со мной об заклад.
Сергий заметил, что цыган, говоря с княжной, обнаруживал необыкновенно учтивый, почтительный тон.
— Слушайте меня все, — продолжал цыган, вставая в лодке после того, как Ирина разрешила ему говорить, — вот кошелёк с сотней нумий. Кто хочет биться со мной об заклад, что наша лодка выиграет?
Никто не принял его вызова, и он тогда прибавил, обращаясь к своим товарищам:
— Всё равно. Если никто не хочет биться со мной об заклад, то этот кошелёк будет ваш в случае победы. Пусть мы не христиане, но мы покажем себя и осрамим Буюкдере, Терапию, Стению, Бебек, Балту-Леман и Уенимихали. Ну, теперь, княжна, позволь нам занять седьмое место слева.
Вскоре княжна дёрнула за верёвку, флаг взвился на мачте, и лодки двинулись при громких рукоплесканиях толпы.
Очень недолго лодки держались рядом, а вскоре выстроились одна за другой длинной лентой, причём впереди виднелся красный флаг. Обитатели Стении подняли победный крик, болея за своих, а когда стало видно, что цыгане оказались позади всех, то отовсюду раздались насмешливые презрительные возгласы:
— Ишь, хвастался-то цыган!
— Лучше бы вам сидеть дома и пасти коз!
— Они плетутся как черепахи!
— Одно дело болтать, а другое грести!
— Ха! Ха! Ха!..
Все эти насмешки хотя и долетали до цыгана, но не лишали его хладнокровия. Чтобы доказать превосходство своей лодки, он с товарищами приналёг на вёсла и быстро очутился впереди всех. Но оставаться в этом положении всю гонку стоило бы слишком большой траты сил и могло помешать окончательной победе, а потому он крикнул товарищам:
— Хорошо, ребята, приз и мой кошелёк ваши! Ну, отдохните немного. Пусть вас перегонят, мы успеем взять своё.