Падение Царьграда

   — Конечно, твой Магомет замечательный принц, но ведь у тебя спрашивали не о нём, а о надписи на воротах.

   — Погодите, всё придёт в своё время, — отвечал цыган, — однажды я со своим медведем так позабавил Магомета, что он дал мне кошелёк с золотыми, а медведю значок. И куда бы мы ни приходили с этим значком, нас всюду принимали с распростёртыми объятиями и давали нам убежище и пищу. Вот посмотрите, на значке медведя та же надпись, что и на этих воротах. Значит, этот дворец, так же как мой медведь, находится под покровительством Магомета. Но когда же он здесь был?

   — Никогда.

   — Нет, он был.

   — А ты почему знаешь?

   — Эта бляха доказывает, что он был здесь и прибил её на воротах, желая объявить, что дворец находится под его покровительством. Он сам дал моему медведю значок, и никто иной, кроме него или его отца, султана, не мог прибить этой бляхи на воротах дворца.

Сергию невольно вспомнились слова игумена о том, что непонятно, зачем княжна живёт одна против турецких владений. Он слишком уважал княжну, чтобы заподозрить её в чём-либо, но не мог не признать, что она представляла своим врагам предлог к преследованию, а потому решился серьёзно поговорить с нею об этом.

X ЦЫГАН

По случаю праздника в Терапии весь сад, окружавший дворец, был отдан в полное распоряжение прибывшей на гонку публики, но так велико было уважение к княжне, что никто не дерзал подойти к самому дворцу без особого приглашения.

Подойдя к внешним воротам, Сергий остановился перед толпой мужчин и женщин, которые окружали невысокую, но довольно большую платформу, покрытую новым, неупотреблённым парусом. На каждом из её углов возвышалась мачта, украшенная цветами. На галерее, пристроенной к портику, играла музыка, а на платформе весело танцевали.

Неподалёку, среди увитых венками колонн, виднелся балдахин, под которым сидела княжна Ирина, окружённая молодыми девушками. С открытой головой и лицом, она с удовольствием слушала музыку и смотрела на веселье толпы.

Увидав Сергия, который своей высокой фигурой возвышался над окружающими, княжна забыла придворный этикет и, встав, поманила его опахалом. При виде этого толпа с уважением расступилась, и он прошёл к балдахину, где ему почтительно дали дорогу.

Княжна приняла его сидя. При виде её красивого лица Сергей забыл обо всём, что хотел сказать. Никакое подозрение не могло устоять перед её лучезарными глазами.

   — Здравствуй, Сергий, — сказала она, — я очень рада, что ты приехал, и боялась, что не буду иметь удовольствия видеть тебя сегодня.

   — Не только твои приглашения, но и малейшие желания для меня закон, а потому ты напрасно сомневалась в моём приезде.

   — Ты был на всенощном бдении?

   — Да.

   — А ты видел императора? — спросила Ирина вполголоса.

   — Нет, — отвечал он так же тихо, — его величество позвал нашего игумена в часовню, но когда он явился вместе со мной и я нёс факел, то уже дверь была заперта, и мы остались перед ней.

   — Бедный император, — произнесла девушка печально, — я знаю, что он хороший человек, и желала бы всем сердцем помочь ему. Положение его ужасно. Отовсюду надвинулись тучи, и нет надежды на спасение. Извне грозят страшные враги, а внутри город, церковь и двор раздираются распрями.

Княжна замолчала и, взглянув на весёлую толпу, через минуту прибавила:

   — Отчего эти добрые люди могут забывать свои горести и веселиться, а нам это невозможно? Скажи, не принёс ли ты какой-нибудь доброй вести? Но кто это пробирается в толпе?

Княжна снова просияла, хотя её улыбка была несколько искусственна.

Сергий посмотрел в ту сторону, на которую указывала Ирина, но прежде всего его глаза остановились на лице Лаели, которая сочувственно смотрела на него.

   — Я ожидала встретить тебя здесь, — сказала она.

Сергий хотел ответить, но княжна быстро встала со своего места и, подойдя к балюстраде портика, сказала:

   — Иди сюда и объясни, что это такое.

Сергий бросил дружественный взгляд на Лаель и поспешил за княжной.

Через толпу пробрался к платформе цыган со своим медведем, и его появление возбудило страх в публике, которая огласила воздух криком и визгом. Сергий рассмеялся и сказал княжне:

   — Не беспокойся, это цыган с медведем, я видел его у ворот дворца.

Он только хотел заговорить с княжной о медной бляхе на воротах, как внимание Ирины было отвлечено цыганом, который, увидав её, распростёрся по восточному обычаю, а затем мгновенно появился на платформе.

Цыган посадил медведя на задние лапы, а сам, поклонившись толпе, стал рассказывать о медведе с такими ужимками и уморительными жестами, что отовсюду послышался громких смех. По его словам, он с медведем странствовал по всему свету, был на Востоке и странах, где живут франки и галлы; он представлял перед индейскими раджами, татарскими ханами, персидскими шахами и турецкими султанами. Он понимал все языки на свете, а его медведь был самым учёным, умным и способным на всё зверем.