Падение кумиров

Они являются следствиями необдуманных, плохо рассчитанных действий (аффекты, чувства, считающиеся причиной, «виновными»; физиологическая необходимость, объясняемая при помощи необходимости другого рода и в силу этого объяснения считающаяся «заслуженной»). «Объяснение» приятных общих чувств. Они обусловливаются сознанием добрых дел (так называемая спокойная совесть – такое физиологическое состояние, которое иногда бывает поразительно похоже на хорошее пищеварение). Они обусловливаются счастливым результатом предприятий (наивное ошибочное заключение: счастливый результат какого-нибудь предприятия не может доставить удовольствие какому-нибудь ипохондрику или, например, Паскалю). На самом деле все эти мнимые объяснения не более как состояния, происходящие от чувств наслаждения или досады, и как бы переводы этих чувств на какой-то ложный язык; человек в состоянии надеяться, потому что основное физиологическое чувство является у него снова сильным и полным. Нравственность всецело принадлежит психологии заблуждения; здесь, в каждом отдельном случае, причина смешивается с действием; или же смешивается истина с действием того, что считается за истину, или, наконец, смешивается состояние сознания с причинностью этого сознания.

7

Ложное представление о «свободной воле». Мы теперь относимся совершенно равнодушно к понятию «свободной воли»: мы слишком хорошо знаем, что такое это понятие. Это самая хитрая выдумка для того, чтобы сделать человечество ответственным за свои поступки. Я же здесь всю ответственность переношу на психологию. Во всех случаях, где ищут ответственности, ее ищет обыкновенно инстинкт наказания и осуждения. Если известный образ жизни относят к воле, к намерениям, к ответственности, то уже нельзя разоблачить невинность бытия: учение о воле придумано главным образом с целью наказания, то есть желания найти виноватых. Вся старая психология, психология воли, началась с того, что ее родоначальники в древней общине хотели создать себе право налагать наказания… Людей представили «свободными» для того, чтобы иметь возможность судить их и наказывать, чтобы они могли быть «виновными»; следовательно, всякое действие должно было считаться происходящим от воли, а происхождение всякого действия должно было лежать в сознании (благодаря чему самая настоящая подделка фальшивой монеты психологии была даже возведена в принцип этой психологии). В настоящее время, когда началось уже противоположное движение, к которому мы и принадлежим, когда мы, неморалисты, изо всех сил стараемся снова уничтожить в мире понятие виновности и понятие наказания и очистить от них психологию, историю, природу, общественные учреждения и постановления, у нас, по нашему мнению, нет более непримиримых врагов, чем те люди, которые продолжают благодаря своему понятию о «нравственном устройстве мира» заражать невинность бытия «страхом» и «виновностью».

8

В чем же, однако, состоит наше учение? В том, что никто не дает человеку его свойств, – ни общество, ни его родители и предки, ни он сам себе (бессмысленное представление, опровергнутое наконец здесь, проповедовалось Кантом как «разумная свобода», а может быть, и еще раньше, Платоном). Никто не ответствен за то, что он вообще живет на свете, что он создан так или иначе, что находится в известных обстоятельствах и в известной обстановке. Роковую судьбу его существа нельзя отделить от роковой судьбы всего того, что было и что будет. Он не есть следствие какого-нибудь замысла, какой-нибудь воли и цели, в нем мы не видим попытки достичь «идеального человека», или «идеального счастья», или же «идеальной нравственности» – было бы нелепо приурочить его существо к какой-нибудь цели. Мы только выдумали понятие о «цели», в действительности нет никакой цели… Мы необходимы, мы представляем собой что-то роковое, мы принадлежим к целому, мы живем в этом целом – нет ничего, что могло бы направить наше бытие, измерить его, сравнить, осудить… Но вне целого не существует ничего! Что никто уже более не ответствен, что этот род бытия не может быть отнесен к causa prima[151], что мир составляет одно целое, но не как чувственное и не как духовное представление, – вот в чем именно заключается великое освобождение, – этим и восстанавливается вновь невинность бытия…

«Исправители» человечества

1