P.S. моей ученице

Даже после первоклассного минета я не мог забыть о пощечине девчонки. Но надо отдать должное Лиде. Своим действом она заставила меня мыслить здраво, а не действовать на эмоциях. Теперь я в состоянии более-менее рассуждать объективно, не поддаваясь своей вспыльчивости. Во время «окна» я понял одну важную вещь. Как бы меня не задел поступок малявки, я должен выяснить причину такого поведения. Причину ее злости и агрессии в мою сторону. Возможно, я просто попался под ее плохое настроение. Или нет? Странная она. Сафронова. Хочется ее убить и пожалеть одновременно. Ангел и демон в одном лице. Лживость и честность. Ложь во благо? Во благо чего? Моего спокойствия? Вряд ли оно настанет, тем более в роли классного руководителя выпускников школы.

Как я и предполагал — ученики резвились по этажам, снося буквально все вокруг, а воркующие до этого прекрасные особы устремили взор на мою персону. Я настолько привлекателен? Спасибо, девочки. Я польщен. Но сейчас мне не до вас, простите. Хотя некоторые вряд ли смогли прочитать мои мысли. К сожалению.

— Ой, Станислав Родионович, что у вас тут? — внезапно спросила у меня девочка девятиклассница, показывая на левую щеку. Ничего, деточка. Тебя это не должно волновать. Думаю, тебя не особо обрадует, что учителя ударила девушка. Причем такая же школьница, как и ты. Да и мне не особо нравится это обстоятельство.

Я не обратил никакого внимания на ее возглас и, проигнорировав вопрос, направился в нужную мне сторону. Идея, пришедшая мне в голову, казалась довольно странной. Да, мог подождать окончания рабочего дня, но я просто зациклился на мысли об этой девчонке. Возможно, меня так сильно задела ее пощечина или же сказанные мной слова оказались уж слишком жестокими. Я просто чувствовал необходимость именно сейчас расспросить об этой малолетке. О Сафроновой. Я не успокоюсь, пока не выясню все вдоль и поперек. И единственный человек с неизменимым — по крайней мере на этой неделе — пучком темных волос на голове, который мог знать о ее сегодняшнем поведении больше, чем кто-либо другой, только что спустилась на первый этаж, витая в своих мыслях.

— Ольга Павловна, можно вас? — одернул я русичку, наблюдая в увеличенных с помощью толстых стекол очков глазах некое удивление. Конечно, я мог задержать рыжую подружку Сафроновой или допросить кого-то из класса, но все это бессмысленно, если я не хочу, чтобы о моих планах узнала вся школа. Училка, кажется, немного испугалась резкости с моей стороны, однако по дальнейшей реакции и взгляду я понял, что этого разговора она ждала не меньше моего.

— Конечно, — ответила женщина ласково, как-то по-матерински, но строгость во взгляде заметить не мог только слепой. На мгновение я почувствовал себя маленьким ребенком. Но мне только так кажется. — Я хотела предупредить, но не застала вас в кабинете, — продолжила женщина уже более спокойно, прерывая подготовленную мною речь.

— Вы о чем? — спросил я, хотя вопрос звучал риторически. Мы оба понимали, о ком шла речь. Знали, о ком будет наш дальнейший разговор. Только одному из нас вряд ли приносила эта тема хоть какое-то удовольствие.

— О Вике Сафроновой, — о чем я и говорил. Могла и не отвечать. — Один мальчик из моего класса — Антон Ларин — нанес ей некоторые увечья, — с сожалением ответила Ольга Павловна. Только эта новость не принесла мне ни капли того же чувства. Скорее удивление. — С ним я поговорю после уроков. Если у вас есть желание, можете присоединиться, — а вот перспектива участвовать в воспитании какого-то парня меня не особо радовала. Своих малолеток хватает. Только вот разговором я был не до конца удовлетворен, ибо причину конфликта двух учеников мне так и не удалось разузнать.

— Нет, спасибо. Я хочу знать, что произошло, — наверное, мои слова прозвучали слишком резко, однако женщину это не особо смутило, видимо, привыкла к такому обращению со стороны того же трудовика, косящего под местного доминанта.

— Я застала их на лестнице, когда он сжимал Вике руку. Там ничего серьезного, большой синяк. Пару дней поносит повязку и все пройдет, — спокойно донесла русичка. — Жаль. Раньше такая красивая пара была, — а вот теперь в ее голосе появилось до боли неприятное мне чувство. Досада. Я не стал спрашивать, какое ей дело до этих учеников, не поинтересовался смыслом сказанного.

Все понятно без лишних слов. Бывшая парочка теперь находилась по разные стороны баррикад. Ничего удивительного. В их возрасте это нормальное явление, только вот я не замечал, чтобы парни наносили девушкам телесные повреждения.

— Да, жаль, — слова сказаны на автомате, дабы поддержать разговор, однако никакого смысла в них не было. Вряд ли она понимала это, учитывая задумчивое выражение лица.

— Вика очень скрытная девочка, вряд ли с кем-то поделится своими переживаниями. Вы последите за ней, хорошо? — только этого мне не хватало! Я на это не подписывался! Я не собирался устраиваться на общественных началах нянькой для какой-то неадекватной малолетки! Нет, спасибо!