В ту ночь я сделала первую запись в моей новой тетради. Я написала: «
Метко сказанное слово как золотые яблоки в серебряной кожуре.
– Пословицы 25:11
Это чудо!
Дорогая Дэб,
с тех пор как я себя помню, я любила магию. Как маленькая девочка, я громче всех охала и ахала, когда иллюзионист вытягивал из глубин своего цилиндра бесконечную ленту ярких шелковых шарфов. Как ему удавалось спрятать так много шарфов в его высокой черной шляпе? Как он мог завязать все эти узлы, когда я наблюдала за ним с такого близкого расстояния? Мне так нравились все эти тайны!
С годами я научилась замечать ловкие движения рук, когда волшебник прятал в ладони красный поролоновый мячик, и не раз мне удавалось отследить, как он кладет золотую монету за свою сильно накрахмаленную манжету. То, что я понимала, как выполняется трюк, льстило моему самолюбию, но также огорчало, потому что исчезала тайна, которая радовала меня, как маленькую девочку.
Благодарю Бога за чудеса! Чудеса необъяснимы, и никто никогда не поймет, как они происходят: кажется, что чудеса в порядке вещей, пока они не противоречат природе, какой мы ее себе представляем. Может быть, поэтому людям трудно верить в то, что они видят, и вместо этого они подвергают сомнению реальность чудес. Только не я. Мне доводилось видеть парившего над родниковым озером, на высоте в десятки метров, орла с его янтарными глазами-бусинками, который падал камнем вниз, чтобы поймать маленького щуренка, плывущего по своим делам в глубине темных вод. Я видела крошечные бутоны крокуса с лавандовыми лепестками, нежными, как ресницы ребенка, пробивающиеся через мокрый, покрытый настом снег. Чудеса.
Возможно, чудеса нужны, чтобы будить в нас ребенка и напоминать, что тайна – это волшебство. Что может быть большим чудом, чем прозревший слепой? Или пять тысяч голодных людей, которые насытились лишь пятью буханками хлеба? Сегодня, когда я читаю рассказы о чудесах Иисуса, я не спрашиваю, как он это сделал, и я не ищу логического объяснения, как в детстве, когда пыталась понять секреты иллюзионистов. Моя вера говорит мне, что Иисус мог делать все это потому, что он Бог. Чудо? Да. Но как сказал Эйнштейн, самое прекрасное, что мы встречаем в жизни, всегда исполнено тайны.
Чудеса – один из способов Бога привлечь наше внимание. Мое ему привлечь удалось. Это чудо, что я здесь.
Два человека пытались убить меня. Первый – моя мать. Когда в восемнадцать лет она поняла, что беременна мной, страх позора для приличной католической девушки был так велик, что единственным вариантом решить эту проблему для нее было броситься вниз с бетонной лестницы, чтобы убить ребенка. Мама сильно пострадала, но мое маленькое сердце продолжало биться. Второй человек, который пытался покончить с моей жизнью, я сама. Двадцать семь лет спустя я была в такой же ситуации, как мама. Различные обстоятельства, но то же чувство, что выбора нет. В дождливый воскресный вечер я решила сбросить свой автомобиль с горного перевала. Я вдавила педаль газа в пол и помчалась вниз, пока не оказалась на открытом участке, где я планировала направить мой маленький фольксваген через ограждение в черную пустоту. Когда я попыталась повернуть руль, у меня ничего не получилось. Рулевое колесо заклинило. Я дергала его обеими руками изо всех сил, но оно не двигалось с места. Я не помню как, но мне удалось направить мой маленький автомобиль к дому.
Чудо. Это слово вызывает в памяти случаи исцеления, спасения. Чудо. Подарки от небес делаются на небесах. Я всегда верила, что бывают большие чудеса и маленькие чудеса. Но я не думаю, что Бог измеряет чудеса. Помогая слепому прозреть или создавая глаза орла, я думаю, каждым чудом Бог обращается к нам.
О, Дэб! Как нам повезло, что повсюду случаются чудеса. Спасибо за то, что Вы просите меня верить в Ваше.
Он совершает чудеса, которые не могут быть измерены, чудеса, которые не могут быть сочтены.
– Работа 5:9
Бог
Дорогая Дэб,