Озерный дух

      — Мне верь, а другим не надо. Другим верить я тебе сам запрещаю.

      — Ой ли... Да кто ж тебе право-то дал, мне запреты чинить? — вяло возмутилась Маня.

      — Смотри, смотри, а сама-то льнет к красавчику, ой, льнет, бедовая, — весело заметила одна из навий, восторженно сложив ручки на бесплотной груди.

      — Мужем твоим вскорости буду. Сама согласие дала, и тому многие свидетели, — прошептал статный мужчина с укоризной. — Кузьму избаловать не дам. Ты ж как наседка с ним, а он мужик будущий, кормилец.

      — Да я и...

      — В школу отдам для одаренных. Не переживай, днем там будет учиться, вечером — домой приходить. Там его многому научат: математике, письму, о мире узнает. Из него знатный купец лет через десять выйдет. А я прослежу. Всему, что знаю сам, обучу, и после вместе караваны да обозы водить будем. Да род наш достойным и богатым делать, чтобы любимые наши в сытости да безопасности жили. Вы ж теперь семья мне.

      Маняша всхлипнула, прижалась к будущему супругу еще сильнее и повинилась:

      — Прости меня, Захарушка. Я думала: подальше от нас хочешь Кузеньку услать. Не знала, что школа эта рядышком совсем и...

      — Просто верь мне, — устало ответил молодой купец. — Не предам тебя никогда, родная моя.

      — Ой молодец-то какой... — восторженно выдохнула быстро сменившая гнев на милость Мири. — Прям как твой Назар. Вот повезло вам, девки, в жизни, да не цените вы своего счастья.

      — Ценю, даже не представляешь насколько, — пробормотала Озерный Дух, которая, заговорив про любимого, тут же ощутила тепло в груди, даже едва не обернулась.

      А тем временем, деловой мужчина подхватил невесту на руки и присел на лавочку под яблонькой, устроив ее на коленях и обещая:

      — Все у нас хорошо будет, уж я постараюсь!

      — Ты всего месяц назад объявился, а уже в женихи набился и в дядьки моему братцу, — смущенно промолвила Маняша, пряча неуверенность в глазах за пушистыми ресничками.

      — Если я решил что, меня с пути не сбить. А как только увидел тебя, сразу понял: ты судьба моя и сердце. Такое сокровище упускать мне не с руки, — с мягкой улыбкой шепнул Захар на ушко раскрасневшейся молодице.

      — Искуситель! — восторженно защебетали призрачные поклонницы видного собой купца.

      — Боюсь я за Кузеньку, — тяжело вздохнула приемная мать. — Вдруг обидит кто в школе той... так-то за ним здесь друзья его присматривают, защищают, а там...

      — Милая, Кузьма наш умненький, а Васька с Наумом — скорее работящие. Я им работу дам, они в накладе не останутся и...

      — Какую работу? — ахнула Маня. — Им же по восемь годков еще только...

      Захар поморщился, перед тем как ответил:

      — В их семьях голодных ртов семеро по лавкам, вот пацаны по улицам и шныряют в поисках пропитания. Этим двоим повезло, тебя нашли, душу добрую. Но нельзя всех кормить за ради милости богов.

      — Ты хочешь, чтобы...

Возмутившуюся было Маню оборвали на полуслове:

      — Снова подвох в моих словах ищешь. Пойми, родная, мужчины они будущие. Им не милостыньку давать надо, а возможность зарабатывать. Что дает уверенность и силу духа укрепляет, учит ответственности, дисциплине. А побирушки только спину пониже склонять учатся, да гордость убивать. Еще, не приведи судьба, — воровать, убивать, да грабить на больших дорогах. Твоя жалость их на плохую дорожку привести может.

      — Я... — Маня не могла подобрать слов, — …просто не могу видеть их голодными и...

      — А они твои подачки для семей таскают: сами голодные, и те недоедают. Доверься мне, я их к делу приставлю и старших тоже. Кузьма среди хороших людей расти будет, работящих, я прослежу.

      Тесный кружок из призраков еще некоторое время наблюдал за развитием отношений между Маней и Захаром, счастливо вздыхал, любовался. Выяснив, что свадьба совсем скоро намечена — молодой купец хотел обряд до рождения младенчика у невесты провести, чтобы все по закону было — Тина разметала ладошкой зеркало.

      — Эх, вот бы твой Назар взял и женился на тебе, — мечтательно шепнула Мири, зависая рядом с Хозяйкой.

      Та вскинула печальные глаза на подругу, потом с грустью выдохнула:

      — Да он бы хоть сегодня, да... я же — дух.

      — Ой, велика ли разница: обычная баба и Озерный Дух, — не сдавалась ворчунья. — Когда обещался-то вернуться?

      — Как сможет, — тоскливо ответила дочь Нептуна, рисуя пальчиком узоры на воде, зависнув в локте над озером. — У него война... осада Мадины.

      — Мать моя женщина, — всплеснула руками неугомонная навья, — себя мучаешь и его тоже. Ну что тебе стоит, покажи ему в зеркале, что хочет. Пусть быстрее заканчивает свою осаду и все — он твой на веки вечные. А то уже месяц урывками видитесь, а толку? Шляется мужик туда-сюда.

      — Не могу я, — всхлипнула Дух. — Ну как ты не понимаешь. Разве можно хранительнице этих мест помогать ему разрушать целый город?

      Она резко поднялась и стремительно метнулась на берег. Обретя тело, упала на пожухлую осеннюю траву и разрыдалась.

      Мири подлетела к подруге, склонилась, над ней, чтобы быть на уровне глаз, и высказала беспокоившее ее: