Outlive: The Science and Art of Longevity

Из всех Всадников рак, пожалуй, труднее всего предотвратить. Вероятно, именно в нем наибольшую роль играет невезение в различных формах, например в виде накопленных соматических мутаций. Единственные модифицируемые риски, которые действительно выделяются в данных, - это курение, инсулинорезистентность и ожирение (всего этого следует избегать), а также, возможно, загрязнение окружающей среды (воздуха, воды и т. д.), но здесь данные менее ясны.

В отличие от болезни Альцгеймера (как мы увидим в следующей главе), у нас есть некоторые возможности лечения рака, и, в частности, большие перспективы имеет иммунотерапия. Тем не менее наши стратегии лечения и профилактики остаются гораздо менее эффективными, чем средства, которыми мы располагаем для борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями и спектром метаболических дисфункций - от инсулинорезистентности до диабета 2-го типа.

Пока мы не научимся полностью предотвращать или "лечить" рак, а я не думаю, что это произойдет в течение нашей жизни, если только не произойдет какого-то чудесного открытия, нам нужно сосредоточить гораздо больше энергии на ранней диагностике рака, чтобы лучше направлять специфические методы лечения на конкретные виды рака, пока они находятся на самых уязвимых стадиях. Если первое правило борьбы с раком - "Не заболей", то второе правило - "Заразись как можно скорее".

Именно поэтому я являюсь сторонником раннего скрининга. Простая истина заключается в том, что лечить небольшие опухоли с меньшим количеством мутаций гораздо проще, чем ждать, пока рак прогрессирует и потенциально приобретает мутации, которые помогают ему ускользать от нашего лечения. Единственный способ выявить рак на ранней стадии - это агрессивный скрининг.

За это приходится платить немалые деньги, поэтому "Медицина 2.0" склоняется к более консервативному подходу к скринингу. Конечно, это финансовые затраты, но есть и эмоциональные, особенно в связи с тестами, которые могут дать ложноположительный результат. Есть и другие, случайные риски, такие как незначительный риск при колоноскопии или более значительный риск при ненужной биопсии. Эти три издержки необходимо сопоставить с ценой того, что вы пропустите рак или не обнаружите его на ранней стадии, когда он еще поддается лечению.

Никто не говорил, что все будет легко. Нам предстоит пройти еще очень долгий путь. Но наконец-то появилась надежда, причем сразу по нескольким направлениям - гораздо больше, чем когда я готовился стать хирургом-онкологом. За пятьдесят с лишним лет войны с раком мы наконец-то можем увидеть путь к миру, в котором диагноз "рак" обычно означает раннее обнаружение проблемы, поддающейся лечению, а не позднюю находку мрачного заболевания. Благодаря улучшенному скринингу и более эффективным методам лечения, таким как иммунотерапия, рак однажды может стать управляемым заболеванием, которое, возможно, даже не будет больше квалифицироваться как "Всадник".

 

ГЛАВА 9. В погоне за памятью

Понимание болезни Альцгеймера и других нейродегенеративных заболеваний

Самым большим препятствием на пути к открытиям является не невежество, а иллюзия знания.

-Дэниел Дж. Борстин

 

Большинство людей обращаются к врачу, когда они больны или думают, что могут заболеть. Почти все мои пациенты впервые приходят ко мне, когда они относительно здоровы или думают, что здоровы. Так было и со Стефани, сорокалетней женщиной, которая пришла ко мне на первичный прием в начале 2018 года без особых жалоб. Она просто была "заинтересована" в долголетии.

Ее семейная история не была примечательной. Три из четырех ее бабушек и дедушек умерли от осложнений атеросклероза в возрасте семидесяти - восьмидесяти лет, а четвертый - от рака. Вполне обычное явление для представителей Великого поколения. Единственным тревожным сигналом был тот факт, что ее мать, в целом здоровая в свои семьдесят лет, начала страдать от некоторой потери памяти, которую Стефани объяснила "старостью".

Мы назначили еще одну встречу через неделю, чтобы просмотреть ее первичный анализ крови. Я максимально полагаюсь на биомаркеры, поэтому мы проводим полный спектр анализов, но есть несколько вещей, которые я сразу же проверяю, когда получаю результаты нового пациента. Среди них - уровень Lp(a), липопротеина высокого риска, о котором мы говорили в главе 7, а также концентрация апоВ. Третье, что я всегда проверяю, - это генотип APOE, гена, связанного с риском развития болезни Альцгеймера, о котором мы говорили в главе 4.

Анализы Стефани показали, что у нее есть аллель APOE e4, который связан с повышенным риском развития болезни Альцгеймера, и не одна, а две копии (e4/e4), то есть риск развития болезни Альцгеймера у нее в двенадцать раз выше, чем у человека с двумя копиями обычного аллеля e3. Версия e2 APOE, по-видимому, защищает носителей от болезни Альцгеймера: 10-процентное снижение риска для тех, у кого e2/e3, и около 20 процентов для e2/e2. Стефани не повезло.