Outcome

Моя комната полностью описывала меня. Огромный плакат с изображением Альберта Эйнштейна висел над компьютером, лампа над кроватью и, конечно, плакат моего героя – Хан Чха Кё – на двери. Он был мастером тхэквондо и достиг девятого дана – самая высокая степень в тхэквондо. Он был Великим Мастером. Мой Сабум ним был весьма опечален, когда Хан Чха Кё умер в 1996 году. Все мои ти, начиная с белого и заканчивая черным поясом, висели на зеркальной дверце моего шкафа.

(прим. переводчика. Сабум ним – инструктор, учитель, мастер не ниже пятого дана. Ти – пояс, символизирующий уровень обучения в тхэквондо)

И, конечно, одно из самых больших моих достижений – три полки с коллекцией Beanie Babies. Эй, у каждой девочки есть свои недостатки.

(прим. переводчика. Beanie Babies – коллекция мягких игрушек с наполнением в виде пластиковых шариков)

Я устроилась на полу, включила музыку и разложила вокруг себя учебники и тетради. Покусывая кончик карандаша, я решила начать с проекта по психологии. Я ненавидела психологию, но выбора не было. По-моему, все это не имеет смысла. «Как ты относишься к своей матери?». Кого это волнует? Проект нужно будет сдавать только в конце семестра, но я решила, что лучше начать его прямо сейчас, а то буду откладывать до бесконечности.

– I’ll be back, – пробормотала я, имитируя Арни.

Под звуки музыки я ответила на большинство вопросов, почти закончила с математикой и теперь могла полностью сконцентрироваться на психологии. Миссис Филдс хотела, чтобы в проекте были сравнение и контраст. Сравнение и контраст чего с чем?

Со вздохом я прислонилась к кровати и посмотрела в окно. Солнце уже начало садиться, и последние яркие лучи почти ослепили меня. Я с удивлением заметила, что уже почти шесть.

– Эй, дурочка! Ужин! – завопил Крис снизу.

Я мысленно усмехнулась, положила карандаш и отправилась ужинать.

* * *

Пронзительная трель звонка заставила студентов поспешить в классы: болтовня, поспешные шаги и хлопанье металлических дверей шкафчиков – эта какофония стала почти оглушительной. И я направилась на урок английской литературы к немного эксцентричной бывшей хиппи миссис Грэхам. Хотя этот предмет не был в списке моих любимых, но, благодаря преподаванию, невозможно было его не изучать и не наслаждаться этим. Она говорила тихо, но необычный и проницательный взгляд на писателей и литературу был свежим и интересным. Если бы моей страстью не были наука и медицина, я бы, наверное, выбрала другой путь, остановившись на английском языке.

По дороге домой я замерзла еще больше, чем вчера; опадающие листья возвещали первые шаги наступающей зимы. В этом году зима, наверняка, будет ранней. Это единственное, за что я благодарна отцу. Прежде чем они с мамой расстались, когда мне было одиннадцать, мы с ним часто гуляли и смотрели на деревья и растения в это время года. Он научил меня, в чем искать признаки смены сезонов.

Для того чтобы ехать на велосипеде, было уже слишком холодно. Когда я буду возвращаться в семь – будет еще хуже. Самое время достать свитер из шкафа.

– Привет, милая. Как прошел день? – Мама сидела на диване, читая свежий номер «Ридерз Дайджест».

– Привет. – Я свалилась на диван рядом с нею, и она автоматически взъерошила мне волосы, когда я опустила голову ей на плечо. – Нормальный день. Длинный. А у тебя?

Она прислонилась щекой к моей голове.

– Хороший день. Первый относительно свободный на этой неделе после ухода Вики. Я совершенно неспособна была что-либо делать сегодня. Не понимаю, почему они думают, что когда кто-то увольняется, им не надо нанимать другую медсестру на ее место. Они что, действительно считают, что мы сможем работать за себя и за того парня?

– Сочувствую, мам. Они – богатые задницы, которые заботятся о всемогущем долларе, а не о своих служащих или пациентах.

Мама подняла голову и посмотрела на меня.

– Когда это ты стала такой пессимисткой?

Я усмехнулась и пожала плечами.

– Хотя ты и права. – Она вздохнула. – Норман снова зазывал меня к себе в частную клинику. Выгода в деньгах небольшая, зато появится свободное время.

– Ну, – я отодвинулась от нее, чтобы заглянуть в утомленное лицо. – Если это сводится к сохранению твоего душевного здравия или зарабатыванию денег – я не вижу выбора.

Она улыбнулась, обнимая меня.

– Иди, перекуси. Я испекла брауни.

(прим. переводчика. брауни – шоколадные пирожные с орехами)

Мое лицо тут же прояснилось.

– Ghirardelli? – Мама кивнула.

– Клёво! – Я спрыгнула с дивана, чуть не свалившись на пол, спеша наложить руки на пирожные.

(прим. переводчика. Ghirardelli – фирма, изготовитель шоколада Ghirardelli Chocolate Company)

– Какие планы на вечер?

Мой рот был переполнен сладостями, так что я не сразу смогла ответить. Мама прошла на кухню и налила себе кофе.

– Нужно идти работать. Марти перенес занятие.

– О. Ну, почему бы тебе тогда не взять машину? Уже довольно холодно для велосипеда. Последнее, что мне нужно – это больная Андреа на руках.

– Спасибо. Не ожидала.

Некоторое время мы стояли молча – я набивала рот пирожными, она потягивала кофе. Наконец, я наелась.

– Где Крис?