Ответный удар

Элфи так и поступила. Она рассказала, как Артемис похитил ее, но в самый последний момент освободил. Она рассказала об их путешествии в Арктику, где они спасали его отца, как они подавили финансируемый Опал Кобой мятеж гоблинов. Она подробно остановилась на операции в Чикаго, куда они отправились, чтобы вернуть Око — суперкомпьютер, созданный Артемисом на основе украденных у волшебного народца технологий. Наконец тихим голосом она поведала о смерти майора Крута и таинственном плане Опал Кобой объединить подземный мир и мир людей.

Артемис сидел совершенно неподвижно, впитывая сотни невероятных фактов. Он слегка хмурил лоб, словно с трудом переваривая информацию. Наконец, когда мозг классифицировал всю информацию, он открыл глаза.

— Очень хорошо, — сказал юноша. — Я ничего не помню, но верю тебе. Готов признать, что у людей есть волшебные соседи под землей.

— Так просто?

Артемис насмешливо скривил губы.

— Едва ли. Я взял твой рассказ и сверил его с известными мне фактами. Единственный альтернативный сценарий, который может объяснить то, что произошло, включая твое странное появление, связан со сложной теорией заговора с участием русской мафии и первоклассной команды хирургов по пластическим операциям. Вряд ли такая версия выдержит проверку на прочность. Но твоя история все объясняет, вплоть до фактов, которые не могли быть тебе известны, капитан Малой.

— А именно?

— После предполагаемого стирания моей памяти я обнаружил у себя в глазах и глазах Дворецки зеркальные контактные линзы. Расследование показало, что я лично заказал эти линзы, хотя я сам и не помнил об этом. Подозреваю, что я заказал их в надежде обмануть ваш гипноз.

Элфи кивнула. Подземные жители обладали способностью гипнотизировать людей, но для этого помимо гипнотического голоса был необходим зрительный контакт. Зеркальные контактные линзы позволяли человеку полностью контролировать ситуацию и притворяться, что он находится под гипнозом.

— Так я мог поступить только в одном случае — если оставил где-то своего рода пусковое устройство, которое должно восстановить в моей памяти все, что касается волшебного народца. Но что это за устройство?

— Понятия не имею, — сказала Элфи. — Я надеялась, что для восстановления памяти достаточно будет моего появления.

Артемис улыбнулся. При виде этой его улыбки многим становилось не по себе. С такой улыбкой мог бы смотреть взрослый на ребенка, который заявил, что луна сделана из сыра.

— Нет, капитан. Я предполагаю, что технология стирания памяти вашего мистера Жеребкинса является усовершенствованной версией препаратов для подавления памяти, с которыми сейчас экспериментируют многие правительства людей. Понимаешь, мозг — очень сложный прибор. Если тебе каким-то образом удалось убедить его в том, что чего-то не существует, он будет изобретать всевозможные сценарии, чтобы поддержать эту иллюзию. Так сказать, ничто не заставит его изменить точку зрения. Если сознание восприняло нечто, стирание памяти убедит подсознание в том, что этого не было. Таким образом, как бы убедительно ты ни выглядела, мое измененное подсознание упорно стоит на своем. Возможно, оно считает тебя галлюцинацией или миниатюрной шпионкой. Нет, память вернется ко мне только в том случае, если подсознание не сможет представить разумный контраргумент действительности. Скажем, если человек, которому я доверяю безоговорочно, представит неопровержимое доказательство.

Элфи почувствовала первые признаки беспокойства. Артемис раздражал ее как никто другой. Ребенок, который относился как к детям буквально ко всем окружающим.

— И кто же этот человек, которому ты доверяешь?

Артемис улыбнулся. Это была первая его искренняя улыбка с тех пор, как он прилетел в Мюнхен.

— Конечно я.

Мюнхен

Дворецки очнулся и почувствовал, что с кончика носа капает кровь. Она капала прямо на белоснежный колпак шеф-повара отеля. Повар, в окружении служащих отеля, стоял в центре полуразрушенного навеса. Он сжимал в волосатом кулаке огромный тесак, на тот случай, если гигант, валяющийся на застрявшем между стропилами матрасе, окажется сумасшедшим.

— Прошу прощения, — сказал он необычайно вежливым для шеф-повара тоном. — Вы живы?

Дворецки обдумал вопрос. Очевидно, каким бы невероятным это ни могло показаться, он был жив. Матрас спас его от странной ракеты. Артемису тоже удалось остаться в живых. Он помнил, что чувствовал биение сердца подопечного, прежде чем потерять сознание. Но сейчас он его не чувствовал.

— Я жив, — прохрипел он, отплевываясь от крови и пыли. — А где мальчик, который был со мной?

Люди, собравшиеся под рухнувшим навесом, переглянулись.

— Никакого мальчика не было, — сказал наконец шеф-повар. — Вы свалились на крышу вполне самостоятельно.

Несомненно, от Дворецки ждали объяснений, в противном случае свидетели происшествия обязательно обратятся в полицию.

— Конечно, никакого мальчика не было, — сказал Дворецки. — Просто после падения с третьего этажа мысли иногда путаются.

Все собравшиеся одновременно кивнули. Кто посмел бы упрекнуть такого гиганта за то, что он немного растерялся?