Ответные санкции

Меня он не видел в новом обличье, а сестру немедленно узнаёт, но это не повод вскакивать из-за стола. По явным признакам — расслабленной позе, умиротворённой роже — догадываюсь, что ленивый толстяк здесь отнюдь не в качестве пленника.

— Добрый вечер, эфенди Абдулхамид.

Бритый небрежно кивает в ответ и выгоняет конвой. В комнате находится свободный табурет, на него садится Камалла. Я стою, не опуская головы, но и не таращусь на тюремщиков.

— Чандра, знаешь их?

— Женщина — моя старшая сестра. Её мужчину не знаю. Она любит мужчин. У неё их много было.

Да как ты… Пытаюсь взять себя в руки, видя, что Абдулхамид опустил лапу на кобуру. Жирная тварь сказала больше слов, чем я услышал от него за полгода в Баминги, и эти слова хочу запихнуть ему в пасть обратно, вместе с зубами. Когда красная пелена гнева спадает с глаз, пытаюсь перехватить инициативу.

— Господин Абдулхамид, вы имеете дело с ничтожеством, обзывающим шлюхой родную сестру.

— Да! Но он сам пришёл и предложил сотрудничать. Вы прилетели на боевом вертолёте под прикрытием дронов, убили моих людей.

— Я не управляю дроном. Скажите, вам полезнее договариваться с ренегатом, предавшим семью, или нормальными людьми, попавшими в плен на поле боя?

Пакистанец подходит вплотную. Ростом он ниже на полголовы и вынужден смотреть снизу вверх, это его ничуть не смущает.

— Кто вы такой?

— Крок Фрост, специальный помощник Министра иностранных дел.

— Тоже сын президента?

— Да.

— Врёт, — бросает Чандрагупта в обычной вялой манере.

Круглую бритую физиономию перекашивает усмешка.

— Ну, и кто из вас сейчас солгал?

— Чандра говорит правду, — соглашаюсь я. — Это ленивое ничтожество не посвящено в большинство семейных дел, даже не знает всех братьев и сестёр.

— Отец настолько не доверял, что поставил министром над ним русского, не из наших, — добавление Камаллы приходится весьма кстати. Абдулхамид чуть успокаивается, но продолжает терзать.

— Мусульманин?

— Ещё нет, — я торопливо заглаживаю свой корявый ответ. — Недавно прибыл в Баминги, изучал Книгу…

— Что значит — недавно?

— Полгода. Я не произносил шахаду. Готовился.

Теряю в его глазах девяносто процентов достоинства. Не поклявшийся в вере Аллаху — гяур. Существо низшего сорта.

— То есть он наплодил детей по всему миру, не брезгуя женщинами неверных. Харам!

Это слово я знаю, означает смертный грех. Прелюбодеяние, если не ошибаюсь, приравнивается к употреблению свинины и алкоголя.

Неожиданно пронзает догадка, отчего на пути нашей группы выросла столь плотная противовоздушная оборона. Рыхлый ренегат имеет высокий доступ к Сети Федерации, его смарт служит ключом к множеству тайн, если к делу подключить энтузиаста из местных. Чандрагупта ленив и туп, чтобы самому докопаться.

Абдулхамид неожиданно отвешивает оплеуху. Тело, прошедшее апгрейд в Баминги, действует с изумительной скоростью. Я успеваю прикрыться предплечьем и отступаю на шаг.

— Что, христианин, не хочешь подставить вторую щёку?

— Я и первую не подставлю.

— Почему?

— Про щёку — из Нагорной проповеди. Мухаммед, мир ему, ничего подобного не сказал.

— Ты не безнадёжен, — Абдулхамид больше не дышит мне в подбородок. Он опёрся на угол стола, обратив к толстяку спину. — Какой же шайтан занёс вас двоих к американским собакам?

— Ядерный удар по Индии. Мы и США — враги. Но угроза из Карачи нас на время объединила.

— Чепуха. Ракета взорвалась в пустынных горах.

— А радиоактивное облако накрыло десятки деревень. Мы вправе ждать от вас самых безбожных поступков.

— Нет! Не так, всё не так должно было случиться. Две мусульманские страны, у одной высокие технологии, у нас атомные бомбы, вместе мы поставили бы на колени весь мир.

Качаю головой.

— Абдулхамид, я сомневаюсь, что ваши лидеры договорятся с отцом.

— Почему?

— Во-первых, мы желаем, чтобы мир опустился на колени перед Аллахом, а не перед Баминги.

Украдкой кидаю взор на Камаллу. Если она и шокирована таким спичем от атеиста, то вида не показывает.

— Во-вторых?

— Во-вторых, вспомните историю конфликта в Алжире. Мы долго убеждали американцев не применять силу и шарахнули по их кораблю, только когда иного пути не было. Вы же предпочитаете с точностью до наоборот.

— Чёрт… — он с силой опускает ладонь на столешницу, перепугав индуса. — Не отступлюсь. У меня есть что предложить вашему отцу. Идём!

Чандрагупта с сестричкой получают возможность ворковать на семейные темы, если есть желание, а меня пакистанец ведёт по длинному подземному коридору. Судя по фундаментальности, подземелье построено американцами во время войны моджахедов с Советами для поддержки сознательных афганских партизан. Стальная дверь, тоже тронутая ржавчиной, зато умопомрачительной толщины, нехотя отворяется и впускает нас на нижний уровень. Через целый лабиринт переходов, охраняемых воинами джихада, мы попадаем в бункер. Ничем практически не примечательный, если не считать десятка зелёных конических болванок с трилистником радиационной опасности.