Ответ перед высшим судом

— Не помнишь, где секретер? — догадался Илья. Госпожа Весенняя подтвердила это кивком. Дело в том, что в квартире ничего похожего на этот предмет мебели не было. Насколько Илья знал, секретер — это небольшой ящик с полками для хранения бумаг с откидывающейся доской, заменяющей письменный стол. Но, например, его бабушка так называла тумбочку, в которой хранила деньги на смерть. То есть секретное место.

— А ты не мог бы показать, где конкретно? — крикнул Илья.

— Нет. Я без понятия, что Лиза называла секретером.

Бердников посмотрел на госпожу Весеннюю, она пожала плечами.

— Где ты нашла свои паспорта?

Лиза провела его в свою спальню, к слову, тоже весьма странно декорированную, и выдвинула ящик под зеркалом туалетного столика. Барышни в нем обычно хранят расчески, кисти для макияжа и прочую дребедень. А Лиза документы! Среди которых обнаружили и копии тех, что принадлежали…

Нет, не Матвею. Михаилу Карпову. Но на паспорте и правах была фотография Матвея.

— Мое имя по паспорту — Михаил, — услышал Илья позади себя. — Но я терпеть его не могу. В детстве был толстым, косолапым, как медведь. Мишка, меня так все и называли. А теперь Матвеем.

— Почему ты сразу не сказал?

— А зачем? Многие Лены представляются Аленами, а это разные имена. Или есть у меня знакомый Феофан, а говорит всем, что Федор. Мне скрывать нечего, пробивай по базам, товарищ подполковник, я не против. Только не найдешь на меня ничего. Я законопослушный гражданин.

— Посмотрим.

— А ты, Лиза, будь счастлива. Искренне тебе этого желаю. Еще раз прости. И прощай.

И, взвалив на плечо рюкзак, жених не жених, Матвей не Матвей покинул дом госпожи Весенней.

Глава 5

Ночь опустилась на город. Мария стояла у окна кухни, смотрела на мириады огней и думала о том, что из башни, в которой живет разлучница, вид получше будет. Поэтому Николай и променял ее на Риту? Хотел вознестись на самый верх? При его маниакальном интересе к «шпильке» это было бы естественным.

«А если полюбил? — тут же возразила Маша самой себе. — Тебя — нет, ее — да. Она же хорошая. И красивая, если присмотреться. По крайней мере, не хуже тебя. А накрась и приодень — лучше будет. Стройная, длинноволосая».

Снова захотелось поплакать. И выпить. Но если первое она себе могла позволить в любое время суток, то второе нет. В магазинах уже не продавали спиртное, а дома ничего не осталось.

Мария отошла от окна, умылась в раковине и включила чайник. Решила обойтись без слез и вина.

В доме царил беспорядок. Полиция обшарила квартиру, но ничего заслуживающего внимания не нашла. Маша хотела было рассказать «Рыжему Иванушке» о тех файлах, что она обнаружила в почте Николая, но передумала. Его компьютер в следственном отделе, значит, до электронной почты они сами добрались и уже все увидели.

Когда вода закипела, Маша заварила себе пакетик «Английского завтрака». Щедро сыпанула в чашку сахар. Перемешала его.

Нет, никому звонить она не будет. Как и устраивать похороны. Отвезет труп Николая в крематорий, сожжет его, прах поместит в урну, а потом его родственники пусть что хотят с ним, то и делают. И с наследством сами разбираются. В конце концов, она, Мария Эскина, бывшая Николая. А это считай, что никто.

Естественно, ее осудят. Многократно. Даже их общие друзья. Они спросят, почему Маша не связалась с ними, не сообщила о Колиной смерти, не попросила поддержки, и даже если узнают правду о том, что Коля ее бросил, скажут — все равно надо было похоронить по-человечески, мы бы помогли. А как это и зачем? Человека уже нет. И даже если допустить тот факт, что потусторонний мир существует, тому, кто перешагнул грань, совершенно все равно, как его похоронят.

Или нет?

Маша не знала. Могла только предполагать.

Зазвонил телефон. Мария глянула на экран. Тетка! Да неужели?

— Алло.

— Мася, девочка, я только что узнала…

Тетка называла ее Масей. Племянница когда-то в далеком детстве не выговаривала «ш», вот и произносила свое имя через «с». Всем казалось это милым. Особенно тетке.

— Привет, как отдыхается?

— Ты почему не позвонила мне, дурища?

— А что бы это изменило?

— Я завтра прилечу. Потерпи.

— Со мной все в порядке, кока. — Тетка была еще и крестной. И она называла ее «кокой». По имени крайне редко. — Но я рада буду тебя увидеть. Соскучилась.

— Мася, ты мне не нравишься. Слишком спокойная.

— Как прилетишь, звони. Пока, кока, целую.

И отсоединилась.

Взяв чашку, Мария отправилась в гостиную. Жадно выпила чай, глядя в экран телевизора и не понимая, что по нему показывают.