Отверженный 追放者 Часть I

— Нож у меня в руке, дышит тебе в ребра, — сказал я металлическим голосом, пряча оружие. — Если дернешься, я тебя убью, понял?

— Понял… — часто задышал он.

— Хорошо, иди в лифт.

Я толкнул его через раздвижные двери и влетел следом, нажал кнопку последнего этажа. Развернуться ко мне лицом не давал, крепко сжимая сгибом локтя его горло.

— Есть выход на крышу?

— И-Икари, это что ты?

— Есть выход на крышу?

— В-вроде да.

Хорошо, мне везло. Лифт пуст, крыша свободна. Красота!

— Икари, подожди, давай поговорим. Это же какая-то тупость…

— Закрой рот.

— Икари…

— Закрой рот, или я тебя порежу.

Двенадцатый этаж. Я вытолкнул жертву из лифта и велел подниматься на крышу, он попытался обернуться но получил удар рукоятью в затылок. Послушно потопал по ступеням, как ягненок на бойню.

Он глупо сжимал в руке закрытый зонт все это время, будто мог защититься им от меня, как от дождя. Нет, дружок. Сегодня и мы вдвоем тебя достанем.

Домой ты уже никогда не вернешься.

Глава 21

Дверь на крышу и правда была открыта и легко поддалась под нажимом Каори-куна. Лишь он вышел под дождь, я вновь взял его в захват и привычно провел удушающий. Думал, что будет сложнее, а он почти не сопротивлялся, так подергался и похрипел, будто для галочки.

Я надавил сильнее, помогая себе правой рукой, дождался пока тело обмякнет и осядет на землю. Отлично. Теперь следующий пункт плана.

Я снял рюкзак, достал оттуда ремень, перевернул тело на живот и связал его руки за спиной. Не туго, а так, чтобы он просто чувствовал, что его движения ограничены. Дабы не осталось следов, я сделал это поверх одежды.

Потом оттащил Каори к краю крыши и посадил, оперев спиной на парапет. Ох и тяжелый поганец оказался, а крыша-то длинная… Парапет был низкий, его голова завалилась назад, а рот глупо открылся, вот и замечательно.

Дальше пошли в ход таблетки. Я избавился от обезболивающих и снял этикетку с баночки. В этот же тюбик пересыпал все снотворные. Вроде ничего не перепутал…

После этого я взял три пилюли от тошноты и положил ему в рот, пальцем надавил на корень языка, чтобы создать глотательное движение. (благо я был в перчатках, а то эти слюни… не люблю слюни). Парень поперхнулся, но капсулы проглотил.

И последний пункт. Я обыскал его, нашел пачку мятных леденцов, сигареты и телефон, спрятал найденное в карманы кофты.

Вроде бы все. Бутылка воды не понадобилась, — дождь усилился, Каори скоро придет в себя и без моей помощи.

Я бросил рюкзак на землю, уселся на него, прямо напротив жертвы, раскрыл зонт и принялся ждать, посасывая леденец. Он был на вкус синим, как морской закат. (Нет, определенно со мной что-то не так).

Капли покрыли его лицо и лезли в глаза, он инстинктивно зажмурился, потом ещё раз. Тряхнул головой, мокрые белые волосы упали на лоб. Открыл глаза, не понимая, как он здесь очутился и что здесь делает, стал резко дергаться, зрачки расширились от страха.

Я сверкнул ножом у него перед носом.

— Не дергайся.

От тона моего голоса он застыл, тяжело дыша, и уставившись на меня.

— Икари, что происходит… — простонал он. — Где мы…

— Мы на крыше, куда ты нас привел. Ты проспал не больше пяти минут.

— Почему… — Он попытался освободить руки, но почувствовал, что не может. — Почему ты связал меня⁈

— Узел не тугой, ты сможешь выбраться, если захочешь. Но тебе на это потребуется время, и если ты начнешь дергаться, как сейчас, то я просто перережу тебе горло, понял?

Он замолчал, не зная, что ответить. Он просто пылал страхом. Я ждал, когда он немного успокоиться и начнет размышлять над тем, в какой ситуации он оказался.

— Что тебе от меня нужно? — прохрипел он наконец.

— Я пришел сюда, чтобы тебя убить. Ты умрешь, Каори, спрыгнешь с крыши.

Он вновь запаниковал, попытался дернуться, но осекся, застонал, сообразил, что его стенания на меня не действуют. Тогда я увидел, что он пытается воспользоваться последним средством для выживания — мозгом. Он начал анализировать ситуацию и найти пути для того, чтобы из нее выкрутиться.

— Послушай, Икари… Если это из-за того, что я на тебя донес…

— Нет, дружище. Я решил это до того, как ты меня сдал. Все немного сложнее.

— Слушай, слушай!

— Я слушаю, — улыбнулся я.

— Да, — выдохнул он. — Да! Подумай о полиции, чувак. Братан, они ведь тебя поймают!

— Мм? — протянул я.

— Ну конечно, поймают. Они узнают, что это убийство. Ты ведь душил меня, я до сих пор нормально глотать не могу!

— Нет, братан, — передразнил его я. — Не забывай, что в пятницу я хорошенько прошелся по твоему горлу своим кулаком. Ты хрипишь, потому что я повредил голосовые связки, а глотать тяжело, оттого что опухла гортань. Мягкие ткани повреждены, я вижу гематомы на коже отсюда, в темноте. Поэтому, когда тебя вскроют на аутопсии, то не заметят следов удушения. Умно, правда?

— У меня будут следы на руках от жгутов!

— Это широкий ремень, который я не затянул. Он накинут поверх рукава твоего пиджака, так что следов не будет.

— В лифте… камера!

— Нет, — я покачал головой. — Я проверил, камер нет.

— Но как же…