Оттепель. Как это было?

Д. Куликов: Я поспорю с Арменом: в социальной или в социально-политической части много чего происходило. В книге «Преданная революция», изданной в 1930-е годы, Троцкий критикует Сталина за то, что в стране оплата труда разнообразная. Что комбайнеры, трактористы, которые освоили профессию и являются передовиками производства, получают значительно больше, чем простой колхозник. Что профессура, преподаватели, врачи, ученые получают много больше, чем пролетариат. И это страшно возмущает Троцкого. Он пишет, что это все отступление от революции и так быть не должно. Не говоря уже про артели и так далее. Это все Троцкий в своей книге критикует. Так вот, Никита Сергеевич Хрущев реализовал все, за что высказывался в этой книге Троцкий. Происходит уравниловка. В деревне даже запрещают скотину держать. И участки ограничивают. И размер туалета на участке. Это все при Хрущеве было! Закрывается коммерческая торговля. Начало дефицита, кстати, отсюда. Почему мы это все не анализируем? Не исследуем, какое влияние оказала эта социальная гомогенизация на будущее страны? Ведь получилось, что есть номенклатура и все остальные. Исчезла структура между номенклатурой, учеными, интеллигенцией, рабочими, которые обладают высокой квалификацией. Вот Гоша из «Москва слезам не верит» – это уникальное придуманное событие для 1970-х годов. Человек за станком с такой оплатой труда и квалификацией. А для конца 1930-х это отнюдь не уникальная вещь.

А. Гаспарян: Нравится кому-то эпоха Сталина или нет, но если Сталин что-то говорил, то он это делал. Я всем рекомендую почитать воспоминания Черчилля «Вторая мировая война». Он там это очень красочно описывает. Притом что Черчилль – враг большевизма, и никаких симпатий к Сталину он не испытывал.

На XX съезде мы всему миру продемонстрировали: мы забыли все, что у нас было вчера. Именно в период оттепели по международной репутации Советского Союза был нанесен сильнейший удар. Это первый момент.

Второй момент. У нас все говорят: оттепель – это рассвет культуры и вольного народного духа. Замечательно. А я напоминаю, что это эпоха фарцовщиков, о которой сегодня тактично никто не хочет вспоминать, потому что это спекуляция. Этим занимался Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности, ОБХСС. Но как это все описывалось на Западе? В 1930-е годы у нас ведь вроде все было закрыто, да? То есть Запад имел весьма своеобразные представления о том, чем на самом деле живет советский человек. Ну, кроме великих строек, куда запускали немецких коммунистов, которые должны были потом о них везде рассказывать. А оттепель – это эпоха фестивалей молодежи и студентов. Масса народа, которая у нас побывала и потом старательнейшим образом все описала. И на Западе пришли к выводу: то, что делается в Советском Союзе, – это очень нелепый эксперимент. И никакой оттепели, по сути дела, нет. Я всех призываю почитать западную прессу того времени.

У нас говорят: оттепель, всем стало хорошо. А чего хорошего? Во внешней политике урон нанесен. Фильмы хорошие сняли и дали посмотреть, ну допустим. А что, при Сталине советские граждане не смотрели «Волгу-Волгу»? Или при нем не было романтической литературы? Единственное новое – это классика жанра лагерных рассказов. Все! Но чем это отличается от жанра воспоминаний политкаторжан 1920-х годов, которые точно так же красочно описали, как они сидели при самодержавии? Просто вы не знаете, что тогда существовали такие произведения, и поэтому радуетесь «Колымским рассказам» Варлама Шаламова. Я должен вас огорчить. В каталоге Общества политкаторжан было указано порядка трехсот наименований подобных произведений. И что? Кто-то об этом разве говорит? Зато на Западе пришли к правильным выводам и нам же их потом стали надевать на голову. Когда Хрущева сменил Брежнев, какой был тон публикаций? Все нормально, Советский Союз волен поступать так, как считает нужным. Почему? Да потому что они параллель провели: был Рыков во главе правительства, а потом пришел жесткий Сталин. И вот вам, пожалуйста. Был Никита Сергеевич, который ботинком постучал по трибуне, – а теперь Леонид Ильич Брежнев. Так что радоваться-то нечему. А разгон сборной СССР по футболу и конкретно футбольной команды ЦДКА[1] в период оттепели – это как, всех устраивает? То есть никого ничего не смущает, да? И как мир обалдел от этого. А трагедия футболиста Эдуарда Стрельцова? Тоже в эпоху оттепели произошла, между прочим. Кто-нибудь сопоставляет эти события? Ничего подобного. Трагедия Эдуарда Стрельцова подается как торжество советского беззакония. А то, что это произошло именно в оттепель, никого не интересует.

Г. Саралидзе: 1953 год. Сразу же, как только начинается оттепель, происходят протесты в ГДР. Позже события в Венгрии, потом в Польше.

Д. Куликов: 1968 год – Чехословакия. Считается, что тогда и закончилась оттепель.

Г. Саралидзе: Да-да, есть такая точка зрения.