Отсчёт. Жатва (СИ)

– Да. С собой? – хмырь повернулся к Весташи, который, словно бы отвечая на его вопрос, уже крутил в пальцах длинную костяную иглу с прикреплённой к ушку красной атласной лентой.

Мэтр встал по другую сторону стола, Кирино – во главе. Переглядываясь, они безмолвно что-то обсуждали, пока Таши, наконец, не принялся снимать халат и закатывать рукава рубахи. Выглядел он при этом донельзя несчастным, словно его заставили выполнять грязную, но необходимую работу – вроде утопления котят, которых ни за что не прокормить, потому что мама-кошка решила их бросить.

– Следи внимательно, – он только коснулся кончиком иглы кожи, и сразу проступила кровь. Засветившиеся яшмой глаза неотрывно смотрели на меня. – Тени могут не только забирать жизнь, но и помешать смерти взять своё. Иногда отсрочка может стоить слишком дорого, и если сегодня именно такой случай, я не буду рисковать.

– Стазис на последнем издыхании.

Таши лишь недовольно отмахнулся.

– Делай, что нужно, – поморщился мэтр, – мы подхватим.

Кирино провёл руками над кастрюлей, и вода забурлила сродни кипятку, но ни пара, ни тепла я не почувствовала. Вместо этого она стала медленно подниматься, минуя края посудины и по спирали стремясь к протянутым ладоням, обволакивая их на манер перчаток. Жемчужный свет сделался ярче, а вот льдистый огонь из очей Кирино почти исчез, уступая место рже.

…и занёс он меч для удара, и…

Нет, я определённо где-то это уже слышала. Или читала. Не только во сне, не только из уст хмыря. Вспомнить бы, да только сейчас совсем не до этого!..

– Ириска. – От тихого голоса Таши я невольно вздрогнула. – Не переживай, ты всё почувствуешь и поймёшь. Главное, как бы ни хотелось, не рви нить. Хорошо?

– Сорок ударов сердца, – холодно прервал его Кирино и вытянул руки над столом.

– Когда заклинание вокруг Ярая спадёт, времени не будет. Нить станет растягиваться, но ты держи её, не дай лопнуть. Проклятие поведёт тебя, захочет взять верх. Не дай ему это сделать, иначе только приблизишь смерть.

Кивнула. Не рвать нить, держать её и себя всеми силами – звучало, вроде бы, просто, но мэтр произнёс это так, словно ничего труднее в жизни мне ещё не предстояло. А вот чувствовать и понимать я и правда начала, судя по всему, уже сейчас.

– Пятнадцать.

Серебристые завихрения вокруг Ярая всё меркли и меркли. В углах сгустилась темнота, из которой смотрели мириады голодных зубастых глаз. И всё же сейчас было не до этого, потому что, стоило вызвать внутри маятник, я легко поняла, что мне делать.

– Пять, – голос Кирино звучал сквозь пелену чёрного тумана.

Нить была передо мной. Не физическая, она больше ощущалась, как и сам маятник, чем-то одновременно и внутри, и снаружи, проходящим сквозь и стоящим в отдалении. Очертания комнаты искажались, плыли, менялись, но всё, что было вокруг, стало совсем неважным, потому что я видела нить, которая с каждым мигом разгоралась всё ярче, и вместе с тем знак полумесяца, молчавший столь долгое время, утихомиренный артефактами Ярая, напомнил о себе жгучей болью. Я почувствовала, как он начал кровоточить, и алые капли устремились к ладони.

– Три.

Воздух под рукой сгустился, пальцы сжались на оплетённой кожей рукояти воронёного серпа… я стала бороться с собой – желание ухватиться за нить и подрезать её одним быстрым движением было столь оглушающим, столь всепоглощающим, что противиться этой лавине казалось невозможным. Но пришлось. Потому что нить была тем единственным, что держало душу Ярая.

С лавиной боролась не одна, о нет. Пусть Таши и стоял напротив, я почувствовала его тёплую ладонь поверх своей, благодаря чему получалось удерживать серп остриём вниз. И всё-таки, когда заклинание упало, и Кирино что-то прокричал, рука сама собой взметнулась, и остановить её вышло только на полпути. Я замерла, не в силах даже вдохнуть, потому что любое движение было чревато риском не сдержаться.

– Дыши.

Голос не походил ни на Кирино, ни на Весташи. Хотя бы потому, что был женским – мягким, по-матерински ласковым, успокаивающим.

– Не бойся.

Мир вокруг исчез. Осталась только нить… и голос.

– Я помогу.

Кивнула, неожиданно почувствовав небывалую безмятежность. Страх отступил. Нить слабо дрожала, и не думая тянуться или рваться. То ли Таши что-то напутал, то ли жажда к жизни у Ярая была необычайно сильной, то ли это и была помощь голоса. Но неужели я ничего не способна сделать сама?..

Нет, сейчас я как раз могу научиться. Если присмотреться, можно увидеть слабое место, точно посередине, и вокруг него был выстроен энергетический кокон. Плетение слишком уж замысловатое, я бы вообще не сообразила что-то такое сделать, просто схватилась бы мысленно руками за нить. Ярай рассказывал, что множество заклинаний и ритуалов так и делаются, с помощью каких-то простых образов, вроде маятников или… шитья в данном случае? Душа словно бы пришита к телу, и я видела только часть нити – ту самую, что должна была разорваться и распустить всё. Значит, Весташи в это время создаёт новый шов. И вот для чего ему костяная игла, как элемент такого «образного» ритуала.