Отрубить голову дракону

— Что вы, пользуйтесь, не жалко, — любезно улыбнулась Александра. — Так вот, у нас уже есть четыре жертвы сексуальных домогательств мэра, все они — несовершеннолетние. Или были таковыми на момент домогательств. Три попытки изнасилования, одно состоявшееся. Более того, три девушки готовы дать показания… При определенных условиях. А четвертая — и суть разговора именно в этом — готова подставиться и сделать видео-аудиозаписи его приставаний. И в этом деле нам особенно требуется ваше содействие. Если девушка заснимет все сама, ее показания не примут. Необходимо все устроить так, чтобы в этом принимали участие какие-то органы — полиция или Следственный комитет, не знаю, вам виднее. Но чтобы это все произошло как бы по инициативе органов, было санкционировано ими. И тогда у нас будет очень крутой компромат. В то же время девушка не должна пострадать. Нужно, чтобы в критический момент представители закона остановили педофила, не позволив ему над ней надругаться.

Терентьев сосредоточенно ел, слушая Александру. Но похоже, столь же сосредоточенно внимал ее словам. Когда журналистка закончила, он помолчал, затем обвел глазами присутствующих и поднял стопку с водкой.

— Разделаем его под орех! Я все организую. У нас свои люди везде внедрены, так что стоит лишь дать свисток — и паровоз тронется, чу-чу, чу-чу!

Он засмеялся и потянулся чокаться.

— А что там девочка эта собралась делать? Аудио-видео, каким образом?

— Мы точно не знаем пока, но думаем, что она намерена обзавестись шпионской техникой. Типа мини-камеры в пуговице.

— Ишь, шустрая.

— Она защищает не только свою честь — она хочет наказать Бобырева за все зло, которое он причинил ее семье. Он ей, шестнадцатилетней девочке, мстил за отказ с ним заниматься сексом…

И Александра рассказала о сфабрикованном обвинении против Юрия, о гибели Антоши. Кисанов иногда дополнял ее.

— Хотите, скажу правду? — посмотрел на них Терентьев.

На такой вопрос можно было дать только утвердительный ответ.

— Разумеется, — ответил Алексей.

— Что бабы под начальство ложатся, это в порядке вещей, возле фигур власти всегда крутятся бабы, готовые снять трусы в любой момент.

— Погодите, Сергей Владимирович, речь идет подростках! О несовершеннолетних девочках! И о домогательствах, а не…

— Я понял. Но я человек не сентиментальный и этим малолеткам не особо сочувствую. Они одеваются и ведут себя, как взрослые… сами понимаете кто. Смотришь на них и думаешь: вот ты юбчонку такую короткую надела, попой светишь. Хочешь, чтобы тебя трахнули? Вы не думайте плохую сторону, я не засматриваюсь, но у меня дочь растет, четырнадцать ей. И уже жаждет нравиться всем мужикам без разбору, так одевается — мама не горюй! Я ее даже к психологу водил. Психолог говорит: девушки не секса хотят, а нравиться. Это у них женское тщеславие такое. Мужчины не понимают, потому что воспринимают как конкретное предложение, а девушкам на самом деле просто хочется комплиментов. Ну, спасибо доктору, дочка вроде поняла, каких комплиментов можно дождаться. Да и я чуть побольше понял, а то ведь раньше так и считал: в постель зазывают, шлюшки малолетние. В общем, что хочу сказать: меня не шибко растрогала история домогательств, но очень заинтересовала как отличный повод свалить Бобырева. А свалить его хочу не один я, уж поверьте, единомышленники у нас быстро найдутся, и в органах, и в мэрии, и в гордуме… везде, короче.

Терентьев подцепил вилкой соленый рыжик и с удовольствием отправил его в рот.

— Что он бизнес отцу девочки подпортил, тоже из меня слезу не выжимает, — продолжил он, жуя. — Мы с перестройки этим только и занимаемся, друг другу бизнес портим. Нет среди нас белых и пушистых, над кем можно слезку уронить. А вот история с мальчиком… Ну, наказал уже отца — ребенка-то зачем трогать! Статью эту организовал, не мог же не понимать, какие последствия будут, тертый же калач! Или сам послал киднепперов? Вот это подлость так подлость. За яйца его подвесить… — Терентьев посмотрел на Александру и хмыкнул, — за гениталии, если по-культурному, то мало будет.

Он снова подлил себе водки, чокнулся со всеми, выпил.

— Ну что, я в деле. А девчонке вашей скажите, чтобы дурью не маялась и все эти камеры в пуговицах не покупала. У Бобырева в доме мы давно все установили — так, на всякий случай. Как у многих других, между нами. Когда хоромы у наших городских князьков еще только строились, мы подсуетились, всем оборудовали. Надо ведь держать руку на пульсе, а?

— А оборудование не устарело? Дом мэра давно строился?

— Начали они еще с супругой, но после ее смерти стройка зависла. Однако через несколько месяцев Бобырев работы возобновил. Так что дому четырех лет нет.

— Неужели он до сих пор камеры не обнаружил? Куда его охрана смотрит, интересно? — хмыкнул Алексей.

— У нас вопросом поставки и размещения камер скрытого наблюдения заведовал один очень крутой специалист, услугами которого пользуется, по слухам, руководство ФСБ. Камеры расположены так, что их ни за что не найти.