Отрубить голову дракону

Как умный человек, он был терпим к чужим философиям и поступкам, не совпадавшим с его ценностями. Для Игоря существовал единственный предел терпимости: зло. И зло имело вполне конкретное лицо: насилие. Причинение другой личности боли, физической или душевной. В этом месте толерантность Игоря заканчивалась. услышанной им жутковатой истории его уважение к праву на философское самоопределение — а Лиза, хочешь не хочешь, выбрала свой путь осознанно, так что вполне можно назвать это философией… — требовало уничтожить в душе росток осуждения. Да, девушка продалась… Но девчонке еще не было шестнадцати, какой с нее спрос. Зато это дерьмо мэр…

Игорь от приглашения не отказался. Тем более что он еще свое задание не полностью выполнил.

Заслышав звук проворачивающегося в замке ключа, в прихожую вышла Валентина Евгеньевна. Она уже переоделась и подкрасилась: видимо, ее смена в гостинице скоро начинается.

— Мы в мою комнату пойдем, — сообщила матери Лиза. — Поговорить надо.

— Идите-идите, я вам мешать не буду, — суетливо проговорила Валентина Евгеньевна.

Комната оказалась достаточно большой: кроме двуспальной кровати в ней нашлось место уголку с черным кофейным столиком и двумя малиновыми креслами. Там они и уселись.

— А я ваще не знаю, зачем тебя пригласила, — с недоумением проговорила Лиза. — Я тебе уже все рассказала. А ты не должен называть имена, помнишь?

— А как же. Конечно.

— Ну ладно тогда. Переспать со мной хочешь?

— Ты очень соблазнительная девушка.

— Это типа «да» или типа «нет»?

— Это типа я бы с удовольствием, но не могу. У меня работа. И я еще ее не закончил.

— А чего тебе еще надо?

Странное дело, в кафе Лиза казалась куда более пьяной. То ли путь домой ее немного отрезвил, то ли свежий воздух.

— На мэра, похоже, собирается уголовное дело. Ты сама сказала, что была у него не одна. Так вот, другие девушки хотят привлечь его к уголовной ответственности за сексуальные домогательства и изнасилования. Если до этого дойдет, ты добавишь свои показания? Ты ничем не рискуешь. Твой работодатель все равно слетит с должности и, скорее всего, сядет, причем надолго. Так что больше тебе от него ничего не получить. Но и навредить он тебе не сможет.

Лиза прищурилась. Некоторое время она молчала — думала.

— Добавлю, — наконец проговорила она, — если в обмен на показания мне пообещают, что останусь на своей работе, при квартире и зарплате… А то на его место новый придет и новая метла начнет мести, сам понимаешь. Короче, мне нужна гарантия неприкосновенности моего статуса. Тогда показания дам.

— Ответ дать пока не могу, это не в моей компетенции. Но я учту. И передам компетентным людям. Спасибо за рассказ, Лиза. Удачи тебе. Я дам тебе знать, как только получу ответ.

Игорь поднялся и направился к дверям.

— Эй! Постой!

Он обернулся.

— Ты меня осуждаешь? — спросила Лиза тихо. Игорь покачал головой.

Девушка глубоко вздохнула, будто напряжение отпускало.

— Ладно, звони, если что.

* * *

обед Толя Овчинников узнал имена и адреса тех девушек, чьи заявления о домогательствах мэра бесследно исчезли из полиции. Но не из памяти его коллеги, инспектора по делам несовершеннолетних, беседовавшей с обеими жертвами.

Оказалось, что одна из них, Тамара Игнатьева, переехала с родителями в другой городок той же области. Именно она подавала заявление об изнасиловании, после чего магазин ее родителей сгорел. Полиция установила поджог, но дальше этой констатации дело не продвинулось.

Вторая девушка, Нина Алферова, заявила о домогательствах мэра вскоре после Тамары. Жить она осталась в Энске — значит, каким-то образом мэр проблему уладил.

Было решено, что к Тамаре отправится Александра, а к Нине — Алексей. Время до встречи с Терентьевым у них имелось, и следовало его потратить максимальной пользой для дела. Юля может вернуться в город в любой момент, нужно торопиться. Сотовый ее все еще был выключен — Толя Овчинников отслеживал, — но, как знать, может, девушка включит его только дома, уже в Энске. шестнадцать десять, как было условлено, Александра набрала заветный номер Терентьева Сергея Владимировича, чиновника из аппарата губернатора.

— У вас есть ровно две минуты, чтобы объяснить мне суть дела, — произнес он без всякого выражения. — После чего я решу, имеет ли смысл вами встречаться, чтобы услышать более развернутую версию.

— А вы уверены в безопасности вашего телефона?

— О, это уже интересно, — усмехнулся Терентьев. — Уверен, говорите.

— Мы собираем серьезный компромат на энского мэра. Нужна поддержка для заключительного этапа.

— Речь о взятках? Это не компромат. Что бы вы там ни нарыли, досье закончит свою короткую жизнь в шредере. Взятки — это наш кровоток, никто не позволит вам его остановить.

— У нас другое. Педофилия.

— Ого. С этим можно и папу римского свалить… Доказательства есть?

— Есть отчасти и будут еще, если вы нам поможете.

— Так, сегодня вечером… Минуточку… Раньше десяти не освобожусь. Можете приехать ко мне такое время?

— Да. Приедем вдвоем, мой муж ведет это расследование.

— Машину за вами прислать?