Отражение стрекозы

«Дверь открыта?», — встал вопрос в голове. — «Как-то писательница Сон немногословна».

Сняв наушники из ушей и положив телефон в левую ладонь, немного тронула дверь дома, и она немного приоткрылась.

«И вправду открыта».

Войдя в дом и надев серые тапочки для гостей — поблизости стоял стеллаж для обуви — пошла искать писательницу. Не долго я ходила: звук клавиш был слышен и за метр от моего местоположения. Сориентировавшись по шуму, так и дошла до комнаты. Для этого мне пришлось свернуть направо и, дойдя до гостиной и ее черных диванов посредине комнаты, остановилась и повернувшись на правую сторону, увидела дверь из светлого дерева. Оттуда шло клацанье клавиш. Постучавшись в дверь, мне сразу крикнули: «Заходи!». Голос был приятный: не слишком высокий и не слишком низкий. Я зашла, поклонилась для вежливости и наконец-то увидела её: мою любимую писательницу — госпожу Сон.

* * *

Госпожа Сон выглядела лучше, чем я думала. Молодая где-то моего возраста — от двадцати трех до двадцати шести лет, длинные ноги и худое тело. Необычно, но формы также имели место. Внешность привлекала внимание не меньше: овальное лицо, пухлые губы, нос с чуть полноватым концом. На переносице красовались модные круглые очки — не для красоты — с белой оправой. Но больше всего выделялись собранные в хвост красные волосы, напоминавшие яблоко, и редкая челка ниже бровей, что сейчас находились в тренде. Писательница Сон совсем не стеснялась меня или кого-либо — все-таки находилась у себя дома — и в данный момент за столом сидела с ногами на стуле, поставив одну ногу вертикально, а другую отведя в левую сторону. Также она расхаживала по дому в удобной по виду пижаме: серая футболка фри сайза с блестящими серебряными звездами и широкие серые брюки с карманами.

За все это время, что я на неё смотрела, она даже не шелохнулась в мою сторону, поэтому пришлось прервать тишину — не считая звук клацанья:

— Писательница Сон, добрый день! — громко и четко поздоровалась я.

Хотела дальше продолжить говорить, но неожиданно госпожа Сон прекратила печатать, отвела голову от компьютера, находившегося на правой стороне стола, повернулась ко мне, глянула — я, конечно же, улыбнулась — резко встала со стула и подошла ко мне. Очень быстро подошла. Когда она сидела это было не заметно, но подойдя ко мне сразу бросилось в глаза: госпожа имела высокий рост. Выше меня где-то на пол головы.

— Ты теперь моя новая помощница? — Скрестив руки, наклоняясь то в одну, то в другую сторону осматривала меня.

— Да, госпожа Сон, — подтвердила я.

— Хм, интересно…

Писательница Сон стала подробнее рассматривать мой вид из-под очков.

Мне было неловко и в то же время приятно, что на меня обратил внимание любимый автор. Пока она рассматривала меня, я заметила, что у неё слева рядом с нижним веком находилась миленькая, маленькая черная родинка. Форма глаз была с круглыми, а не острыми краями у слизистой: у неё был слабый эпикантус. Кстати, из-за этого у нее и присутствовало на обоих глазах второе веко. Концы глаз шли вверх, как у кошки. Сам цвет радужки был черный. В глазах сияли некоторые искры. Ещё я заметила, что уголки губ опускались, а брови же были прямые и подкрашенные в цвет волос, то есть красные.

— Госпожа Сон, почему Вы меня так подробно рассматриваете? — поинтересовалась я.

— Ты достаточно необычная для обычных корейцев.

«Тоже можно сказать и про Вас», — пронеслось у меня в голове.

Госпожа Сон приблизилась ко мне и, держав пальцами свой небольшой подбородок, сгорбилась, чтобы заглянуть в мои глаза: все-таки я ниже её на пять сантиметров:

— Как тебя зовут? Возраст? Какой рост и вес? Откуда ты? Твои увлечения и хобби? — посыпались вопроса от писательницы.

Запутавшись, я расширила глаза и взглянула на неё с непониманием. Госпожа Сон всё еще ждала ответы на вопросы. Спустя пара секунд, мой мозг воспринял информация.

— Меня зовут Ким Мирэ. Двадцать два года по международному возрасту. Во мне метр и пятьдесят восемь сантиметров и сорок восемь килограмм. Родилась в Нью-Йорке, сейчас живу в Сеуле. Люблю читать книги и смотреть дорамы, а также… писать немного, — засмущавшись от наплыва фактов о себя, я прошептала последнее с горением щек.

— Что читаешь? — без сомнений спросила госпожа Сон.

— Новеллы про… фэнтези.

— Вот как…

Госпожа задумалась.

— Госпожа Сон…

— А что ты пишешь?

Этот вопрос заставил меня застыть. Так и прошло пять минут.

— Так что, м? — всё ещё интересовалась писательница.

Я стеснялась так, что, вероятно, все лицо было красным в этот момент.

— П-п-пишу исекай[9], — с тяжестью выдавила из себя.

[9] Исекай — популярный в данный момент в Ю. Корее жанр, когда героиня(й) перемещаются в новеллу, отоме-игру или другой мир со знанием данного мира (сюжетом, похожими свойствами с другим подобным миром или воспоминаниями тела, в которого вселились)

— Вау, правда, круто! Кстати, твои родители иностранцы?

— Мама — русская, папа — нет. А почему Вам интересно, госпожа Сон?

«Из-за этого у неё же не будет предвзятого ко мне отношения?» — взволновало меня.