Отражение души

− Я не судья и не адвокат, мне безразлично, ты это был или кто-то еще, я тебя просто предупредил, а ты уж сам делай выводы. Бывай, не поминай лихом, мне пора. – Он высвободил свою руку из цепких ладоней.

− Подожди. Если не трудно, передай, пожалуйста, Сандро его берет.

− Не вопрос, – ответил «чайник», и, взяв в правую руку головной убор, вразвалочку направился в сторону блока. Максим остался неподвижно сидеть, пытаясь разобраться в том, что только что услышал.

− Теперь я понимаю, почему лучший друг чуть не повыбивал мне зубы, – подумал он про себя, уставившись в одну точку, – и с остальными все ясно. Что делать? Идти оправдываться? Никто даже выслушать его не хочет. Кто был тот, кто выдавая себя за меня и так обидел Лену, и как ему вообще это удалось? Лена, неужели она поверила, что я способен на такое? Похоже, что да. Где она сейчас? Где ее искать? Мы ни разу не говорили с ней о том, где кто родился и где наши родственники. Спросить сейчас? У кого? Вряд ли со мной даже заговорят на эту тему. Тупик. Все. Остается одно. Забыть все и убраться из этого проклятого города. Во всем виноват я, чтобы на самом деле не произошло. Захотелось простых человеческих слабостей – любви, ласки, семьи… И чуть не загубил хорошего человека. Все, и это тоже пройдет, но больше никаких соплей. Я не создан для этого, поэтому лучше будет для меня не нырять больше в этот омут. «Встань и продолжай жить как должен, а не как сможешь», – скомандовал он себе, тяжело поднимаясь на ноги. Бросив прощальный взгляд на стоявшее в стороне здание госпиталя, он резко развернулся и пошел прочь от этого места, мысленно отрезав все, что было до этого момента в его жизни. Сейчас ему предстояло найти место для ночлега, а завтра с самого утра отправиться к новому месту службы. Его батальон после вывода из Афганистана расформировали, и он, еще находясь на лечении, получил предписание прибыть после отпуска в город Кутаиси, в Грузию, где была расквартирована десантно-штурмовая бригада. Об этом он не говорил Сандро, хотел сделать ему сюрприз, а получилось все вот как.

Сидя на следующее утро в вагоне поезда, он старался не думать о том, что произошло, отгонял от себя грустные мысли, отвлекался, наблюдая за мелькающими за окном картинами. Что-то подсказывало ему, что он поступил неверно. Надо было разыскать Лену и объясниться с ней, а он все бросил и уехал. С другой стороны, а хотела ли она его видеть, а причинить ей боль и страдание он не хотел.

− Решено, так решено, пусть будет так, – подумал он, все еще пытаясь отгородиться от одолеваемых сомнений, укладываясь на свое место в надежде, что после бессонной ночи, вслушиваясь в стук колес, ему удастся забыться.

В то же самое время в палате, где он лежал, за сутки страсти немного поулеглись. Один Сандро не мог никак успокоиться и, собирая свои небогатые пожитки, продолжал ругать Максима, перемешивая русский мат с грузинскими крепкими словечками.

− Хороший парень – это не профессия. Никогда не узнаешь, что у человека внутри. А я ему еще свой берет одалживал, этому недостойному сыну волчицы, – он трепетно, как драгоценность, взял свой головной убор в руки и, дыхнув на значок, рукавом протер блестящую поверхность.

− Стоп, – негромко возмутился он, – странно, почему этот козел снимал мой значок с моего берета? Не нравится, одевал бы свой.

− И ночевать не пришел, чувствует, видать, свою вину, значит, что-то совестливое в нем осталось, – произнес Степаныч.

− А как бы он явился сюда, ведь знал наверняка, что «веселенькая» встреча его здесь ожидает, вот и не пришел.

− Какая разница, где он провел ночь, твою вещь он тебе передал, значит, все. Если бы я его не предупредил, вы бы его прибили запросто, не разобравшись, в чем дело и из-за кого, из-за какой-то бабенки, – вставил свое слово «чайник» и, не дожидаясь реакции на свои слова, повернулся к стене, с головой укрывшись одеялом.

− А ну-ка постой, посмотри сюда, – раздраженно сказал Сандро, – ты видел вчера эту собаку и предупредил, что мы его ждем, а ну вставай.

− Ну встал. Что? Ты меня ударишь, как ударил своего друга, не выяснив, в чем дело?

− Он мне не друг.

− Друг, товарищ – это твои проблемы, хотя помнится, еще вчера ты с ним «в десна целовался», – нехотя поднимаясь с койки, продолжал «чайник». − Если ты, или кто из присутствующих здесь думает, что я вынес ему вещи из-за того, что мне нравился Максим, глубоко ошибается. Есть простая мужская солидарность. Что бы Макс ни попросил от своей девушки, он имел на это право. Та ходит, я извиняюсь, заигрывает с мужиком, а как дело доходит до главного, прикидывается недотрогой, да еще шум поднимает.

− Но ты того, полегче на поворотах, выбирай выражения, – вмешался тот, кого прозвали «пробитый», вовремя встав и перехватив дернувшегося было Сандро, который буквально взорвался, и если бы не задержка, «чайнику» пришлось бы не просто.

− Не держи его, пусть подходит. Ну набьет он мне лицо, дальше что. От этого ему станет легче? Вряд ли. Он бы лучше сначала поговорил со своим приятелем, а потом уже пускал бы в ход руки.