Отражение души

− Я думал, что ты забыл про меня, – первым заговорил Максим, протягивая руку Маату, а это был именно он.

− Если ты меня не замечаешь, это не значит, что меня рядом нет. Какие чудесные дети, пойдем к ним.

− Да, дети – это все. После рождения Виталика, мир для меня изменился. Я стал по-другому смотреть на многие вещи.

− Все меняется. Люди меняются… только мы, к счастью, или, к сожалению, вечны, – философски изрек Маат, подходя к лавочке, на которой сидели малыши. – Я доволен тем, как все у тебя складывается.

− А что наш соперник? – поинтересовался Максим.

− Пакостит в меру своих возможностей. Но в зоне, так сказать, твоей ответственности, пока все более или менее спокойно. Но мы же не расслабляемся? − Маат пристально посмотрел на Максима.

− Что ты хочешь услышать? Я всегда готов, как…

− Подожди, не заводись. Я не имел в виду то, что ты обзавелся семьей, размяк, разомлел. Мы с тобой сделали серьезное дело. Мы выиграли битву, но победителей в нашей войне быть не может.

− Значит, впереди новые сражения?

− Ты всегда был способным учеником. Ну, ладно, хватит о делах. Представь меня своим детишкам.

− Конечно. Дети, познакомьтесь. Это мой старинный друг. Зовут его…

Максим на секунду запнулся. На помощь ему пришел Маат.

− Меня зовут дядя Миша.

− Я – Анютка, а это мой братик Виталик. Он еще не может хорошо говорить.

− Это дело наживное. Я вам тут гостинцев принес, если папа не против? – Он достал из-за спины пакетик с леденцами и протянул девочке.

− Ты еще и фокусник, – усмехнулся Максим, видя, как его собеседник из ниоткуда явил конфеты.

− Что-то вроде этого. Очень полезные витамины. Если понравится, еще принесу.

− Дядя Максим, а можно Виталику конфетку? – пролепетала девочка, разворачивая обвертку.

− Нет, Анюта, он еще маленький, – ответил Максим, наклонившись, чтобы взять малыша на руки. Тот спокойно, не сопротивляясь, пошел к отцу.

− Иди ко мне, мой хороший, – взяв на руки ребенка, он тут же, играючи, подбросил его вверх, отчего все вокруг наполнилось звонким детским смехом. На секунду их взгляды встретились. На Максима смотрел знакомый, оживший в подсознании взгляд человека, которого он когда-то знал. Но уже через мгновение глазки ребенка источали все ту же детскую непосредственность, подкупающую теплом и нежностью.

− Что замер? – с хитринкой в голосе, поинтересовался Маат.

− Не могу понять что именно, но это что-то меня как бы зацепило, – поглаживая сына по голове, в задумчивости произнес Максим.

− Помнишь, ты как-то спрашивал, что бывает с душами умерших, после всего?

− Ну да.

− Они продолжают жить в тех, кого мы любим. И так было и будет всегда.

− Виталик Кузин, – перебил вдруг его Максим, – я узнал этот взгляд. Точно. Он получил ранение в живот. И так не хотел умирать тогда, там, в Афгане, в 89-м. Но как? И имя.

Это случайность?

− Жизнь человека – это череда случайностей и закономерностей. В твоем случае, признаюсь, на принятие решения повлиял я, но это, скорее, исключение из правила и немного, как ты сказал, фокуса.

− А как же…

− Не задавай лишних вопросов, – прервал его Маат, молниеносно прочитав мысль своего собеседника.

− Конечно, тебе видней, какие вопросы лишние, какие нет, – обиженно произнес Максим, – пойдем, я тебя представлю своим друзьям.

− Нет, спасибо, не сегодня. Мне, собственно, пора. И да, тебе еще не сообщили? Сегодня ночью из колонии строгого режима сбежал Шакал. Сбежал не один. Кто ему помогал, думаю, напоминать не стоит.

В это мгновение подул резкий холодный ветер, осыпав Максима и детей желтыми листьями, кто знает, откуда появившимися. И так же внезапно все прекратилось.

− Это он так забавляется, – усмехнулся Маат. – Я не прощаюсь. Иди к друзьям и пусть хранит вас Бог…

− А куда делся дядя Миша? – донеслось до слуха Максима.

− Что? Ах да, – вопрос ребенка тут же вывел Макса из состояния глубокой задумчивости, и от быстро произнес, – дядя ушел.

− А он еще к нам придет?

− Обязательно.

− Дядя хороший, добрый. Глаза у него теплые, – не по-детски подытожила Анюта, беря отца за руку.

− Все правильно. Ты у меня умница. Пошли к нашим…