Отражение души

− Постойте, – вмешался Степаныч, и вместе с ним вперед шагнули все, кто мог ходить, встав между Сандро и КГБ-шником. – На каком основании Зотов должен следовать за вами? Уберите оружие. Может, среди ваших коллег вид пистолета и внушает страх, но мы все боевые офицеры и для нас это, как красная тряпка для быка. Мы требуем объяснить, в чем дело. Вы, случайно, календарь не перепутали, на дворе не тридцать седьмой год.

Военврач, стоявший до сих пор молча, понял, что все это может плохо кончиться для всех и, пытаясь разрядить ситуацию, примирительно сказал:

− Успокойтесь, товарищи, нет никаких причин для беспокойства. Все, что нужно, так это чтобы Зотов покинул нас на пару часов, а вернувшись, все бы нам объяснил.

− Действительно, ребята, не будем горячиться. Пройдусь-ка я с этими бойцами невидимого фронта, чего зря время терять. Посмотрев на свой конвой, он про себя отметил, – надо же, ни один мускул не дрогнул ни у кого на лице, как роботы, стоят с каменными лицами, где их этому учат?.. Такие не отступят, уж если вцепятся, как псы. Или добьются своего или, чего доброго, заставят себя прикончить. Не буду искушать судьбу, тем более, что неизвестно, чего они хотят. Может, действительно какая-нибудь формальность и столько шума.

− Я сейчас, если вас не затруднит, подождите, пожалуйста, за дверью. Если опасаетесь, что я сбегу в окно, дверь можете не закрывать, – иронически произнес Максим и, обращаясь к верному другу, добавил:

− Не кипятись, Сандрик, послушай меня внимательно, – здесь он сделал заминку, провожая глазами за дверь непрошеных гостей, – сходи, пожалуйста, к Лене и предупреди, что я сегодня прийти не смогу. Неизвестно, сколько продлится эта канитель. Скажешь, чтобы не волновалась, ну и все такое.

− Конечно, все сделаю, не беспокойся. На вот, надень мой берет, он будет получше твоего. Пусть козлы знают наших, – с этими словами он собственноручно надел на голову Максима головной убор.

− Я провожу тебя до машины.

− Хорошо, только не забудь о моей просьбе.

− Обижаешь, прямо сейчас и пойду, чего тянуть.

− А вы, парни в черном, – обратился он к поджидавшим за дверью КГБ-шникам, − так и передайте своему начальнику, если мой друг сегодня не вернется, завтра я вам устрою взятие Бастилии войсками Чингисхана.

Не обращая внимания на угрозы, сотрудники как по команде встали в привычное для них положение, по обе стороны Максима, и молча, пропуская его чуть вперед, пошли к стоящему у подъезда УАЗ-ику. Комендатура, куда они направлялись, была в двадцати минутах езды от госпиталя. Максим все еще надеялся по-быстрому разобраться с ситуацией и успеть на столь важное для него свидание, но водитель умудрился на ровном месте пробить шину, «запаски» у него не оказалось и оставшийся путь, по настоянию своих попутчиков, они проделали пешком. Когда наконец-то они дошли до места назначения, Максим, бросив взгляд на часы, понял, что безнадежно опоздал. «Ничего, Сандрик ей все объяснит», – подумал он.

Его провели в приемную военного коменданта, четырехугольную комнату с большим окном и столом, на котором стояла пишущая машинка, а напротив – ряд потертых, деревянных стульев. Один из сопровождавших молча указал ему на стул, остановившись чуть поодаль, другой – без стука вошел в кабинет. Через пару минут массивная, оббитая черным дерматином дверь открылась, и он вышел, аккуратно прикрывая за собой дверь.

− Товарищ полковник примет вас через несколько минут. Пока можете обождать здесь, мы будем внизу, – он кивнул своему напарнику и оба немедленно удалились, оставив Максима одного. Чтобы хоть как-то убить время, он встал со скрипучего стула и стал рассматривать висевшую на стене документацию, при этом не переставая гадать, что же могло послужить причиной его вызова сюда. Прошло уже около двадцати минут, а о нем как будто бы забыли. Потеряв терпение, Максим подошел к дверям, решив напомнить о себе, взял за ручку и дернул на себя.

− Странно, он уснул, что ли? И двери почему-то запер изнутри, – со злостью в голосе проговорил он, продолжая с силой дергать за ручку замка, потому что стучать по шумоизолирующей обшивке было бесполезно.

− Ты что, милок, в закрытую дверь ломишься, тебе что, заняться больше нечем? – раздался чей-то недовольный голос у него за спиной. Обернувшись, он увидел пожилую женщину в застиранном халате синего цвета, с ведром и шваброй в руках.

− Меня вызвали к коменданту, а почему он заперся, я не знаю, – оправдываясь, сказал Максим, отходя в сторону, чтобы не мешать уборщице мыть полы.

− Ну не знаю, кто тебя вызывал, а наш комендант, подполковник Петрищев, уже третий день как уехал.

− Как уехал? За мной специально, прямо в госпиталь приехали двое в штатском по его распоряжению. Один из этих входил в кабинет и говорил с комендантом.

− Он опять за свое, – раскладывая свой нехитрый инструмент, отрицательно покачала головой женщина, − не может быть, чтобы без разрешения старшего к нему в кабинет кто-то входил. Ключи от него у дежурного, и вообще, не морочь мне голову и иди, откуда пришел.