Отражение

Впрочем, на дамочку мы с Катариной внимания почти не обращали, радуясь возможности выбраться из четырех стен и вдоволь наболтаться. Она же мне и поведала, что с Владыкой они все-таки помирились. Правда, не сразу, а только позавчера вечером. Альфред также прощен, и даже срок его разлуки с невестой был уменьшен на целую неделю. На моего близнеца Сошелиар еще порыкивал, но делал это без злости, скорее по инерции. И матушка Альдамира надеялась, что до отбытия в академию ее любимые мужчины помирятся окончательно.

Успокоенная такими новостями, я с воодушевлением вступила под крышу первого «супермаркета». Спустя три часа воодушевление куда-то испарилось. Вошедшая в раж Катарина затаскивала меня в очередной магазин и до тошноты заставляла примерять одежду. Даже мои любимые брюки и штанишки до того осточертели, что я едва не выла, увидев очередную «прелесть», притаскиваемую заботливой матушкой Альдамира.

После того как с «формой для академии» было покончено, наступил перерыв, во время которого я без сил лежала на креслице в кафе и пила освежающую кислинку. На предложение отведать вот тех замечательных пирожных вынуждена была ответить отказом: измученный примерками организм категорично не хотел потреблять ничего, кроме жидкости. Катарина, казалось, совсем не устала, весело щебеча последние дворцовые новости. Леди Присцилла тоже была бодра и даже не ворчала, с удовлетворением слушая матушку Альдамира. И лишь шестнадцать стражников печально вздыхали, украдкой поглядывая на часы. Вот только деваться им было некуда. Недвусмысленное предупреждение Владыки помнили все, а некоторые самые дотошные еще и в блокнотики записали.

Но хорошее быстро заканчивается. Так и перерыв. Вновь взяв на таран, Катарина поволокла меня в очередную лавку. Посмотреть пару-тройку чудных платьишек, немного юбочек и совсем чуточку просто восхитительных кружев для будущей сорочки.

Ага, знаю я эту «пару-тройку», а также «немного» и «чуточку». Пока с десяток и того, и другого, и третьего не купит, не успокоится.

Но пришлось покориться судьбе. Я все-таки ей обещала не сопротивляться.

И вот, стоя в примерочной, ожидая, когда проворные продавщицы помогут облачиться в шикарный малиновый наряд, я вдруг снова услышала незнакомый голос.

– Глупая девка! – проговорил он язвительно. – Неужели ты считаешь, что она старается ради тебя?!

– Ну, я на это надеюсь, – пробормотала, невольно поглядывая на улыбавшуюся Катарину.

Голос тем временем продолжал, будто бы его владелец не слышал моего ответа. Хотя могло быть и так.

– Пустоголовая ящерица! Недалекая деревенщина! Решила, что теперь все тебе поклоняться будут! Идиотка!

И что это меня все оскорбляют?! Вот ведь нашли девочку для битья. Ладно, Альдамир, я и сама его не так еще называла, да и отношения у нас были не ахти. Ладно, Владыка. Пусть и со скрежетом, я признавала его право злиться на нас. Но непонятно кто! Вот уж не согласна!

И откуда его принесло, полудурка, на мою голову. Жила себе спокойно. Ну, ладно, почти спокойно. Никого не трогала. Вот, на тебе, еще голос потусторонний заявился. Или клиника, или магия.

Так, стоп! Магия. Амулет ректора. Побочные эффекты, которые для каждого различны. Уж не потому ли я всякую ерунду слышу? Может, эти самые эффекты, ага, спецэффекты и действуют. Надо проверить.

И, конечно же, проверять я решилась сразу, как только продавщицы убежали за очередным платьицем, предварительно вынув меня из предыдущего и закрыв шторку. Просто взяла и сняла кругляш.

Но лучше бы этого не делала. С одним голосом в голове жить можно, а с сотнями, а то и тысячами проблематично. Даже очень. А уж если эти голоса вопят все вместе, хая на разные лады, то и вообще невозможно. Вот и я не смогла, схватилась за голову и рухнула на пол. А потом и вовсе отрубилась, не вынеся издевательства.

* * *

– Агриппинушка, деточка, ты готова? Мне уже не терпится на тебя посмотреть! – Катарина ду Милау тронула непрозрачную плотную шторку и, чуть отодвинув, заглянула в примерочную. И едва не лишилась чувств от страха.

На полу с застывшим выражением великого ужаса на лице лежала близнец сына. Груша скрюченными пальцами впилась в голову и, казалось, не дышала. Катарина тут же вбежала в примерочную и упала на колени возле будущей невестки. Приложив голову к ее груди, с облегчением услышала стук сердца и ощутила дыхание.

– Грушенька, милая, что с тобой? – принялась она тормошить девушку, но та лишь застонала и еще сильнее вцепилась в свою голову.

– Солнце, хоть ты-то ответь! – крикнула Искра, применяя способности старшей. Взбудораженная эмоциями Катарины, она просто не могла оставаться в стороне.

Вот только и виверна молчала.

– Предопределение! – вскричала леди ду Милау. Покинув Грушу, она выглянула из-за шторы. – Присцилла, срочно ду Нариса сюда!

– Что-то случилось, леди? – чопорно спросила Присцилла, поправляя оборки на новеньком платье. Она крутилась возле зеркала и, видимо, совершенно не желала отрываться от этого занятия.

– Твою ж Непроизносимую! – заорала Катарина. – Живо, я приказываю, ду Нариса ко мне, и быстро!