Отражение

– Сейчас будет интересно, – пообещал полицейскому старый волколак. И с ухмылкой посмотрел на Юлию: – Ты хотела узнать, кто нанял моих мальчиков? Он перед тобой.

– Роман? – удивилась вдова.

– Да, – коротко подтвердил Ромеро, направляя пистолет на Юлию.

И все меняется. Теперь Марси держит на прицеле Виктора, Порча – Круда, Круд – Володю, Володя – Романа, а Роман – Юлию.

– Предлагаю всем положить оружие, – громко произносит полицейский.

Но на голос разума не обращают внимания.

– Ты ведь мертв, – удивленно произносит Юлия.

– Да.

– Как это мертв? – не понимает Володя.

– Потом объясню, – отмахивается Виктор.

– Ты должен преданно служить мне.

Ромеро молчит, ровно, без эмоций, глядя на Юлию, после чего спрашивает:

– Ты рассказала мужу, что мы встречались до вашего знакомства?

И красивое лицо вдовы превращается в маску. Ответ не требуется.

Рассказала.

– Аридор Александер не мог стерпеть, что первый муж его ненаглядной Юлии живет и здравствует, – Ромеро выдержал паузу. – Аридор сказал, что я разбился на мотоцикле? То были следы пыток. Он издевался надо мной три дня. Смеялся, расспрашивал, как я тебя люблю, как я тебя любил, и рассказывал подробности того, что он с тобой вытворяет… Никогда бы не подумал, что ты позволишь так с собой обращаться.

– Нет… – прошептала Юлия. – Нет, нет…

На ее глазах выступили слезы. Они потеряли свою черную непроницаемость.

– Потом Аридор убил меня и Поднял. Ему показалось забавным, что я буду прислуживать тебе. Стану твоим помощником, секретарем, телохранителем, евнухом… Стану наблюдать, как ты живешь полной жизнью. С ним. И не буду ничего чувствовать. Аридор не ошибся: я, действительно, ничего не чувствую. Вообще ничего. Мое желание убить баала Александера и покончить со всей его семьей не испачкано эмоциями. Это было последнее решение, которое я принял перед смертью. И твой муж не смог вычистить его из моей головы.

– Ты должен был стать верным и послушным.

– Я избавил себя от эмоций до того, как перестал дышать. Истребление семьи Александер я рассматривал как логическую задачу, в которой нет ни грана предательства.

– Ты рехнулся еще до смерти…

– И это тебе урок, Юля: не надо Поднимать сумасшедших. – Роман раздвинул губы в ухмылке. – Последний урок.

– Как ты уговорил моих мальчиков убить Аридора? – громко спросил Виктор.

– Сказал, что говорю от имени Юлии.

– Молодец! – баал Тагар весело посмотрел на Володю: – Прекрасная история, не так ли?

– Когда вы все успели обдолбаться? – растерянно спросил полицейский.

– Подожди, дальше будет еще интереснее, – пообещал старик. И вернулся в разговор: – Давайте обсудим, кто убьет Юлию?

– Могу я, – усмехнулся Роман. – Мне плевать.

– Дай мне время оказаться подальше отсюда.

– Хорошо.

– Круд, за мной. – Виктор сделал шаг.

– Я тебя не отпускал! – рявкнул Володя.

– А я тебя не спрашивал!

Волколаки быстры, и чтобы выдернуть оружие из рук полицейского, старому Тагару требуется чуть меньше секунды. Володя вскрикнул от боли, но еще через секунду Виктор бьет его пистолетом в лицо, и полицейский падает… А рядом с ним падает Круд, которого пронзает сотканная из черного дыма змея. Порча не ушла не потому, что ей понравилась Юлия, просто убийство баала волколаков существенно поднимет ее авторитет и позволит создать собственный клан. Порча бьет Круда – змея пронзает волколаку сердце и заставляет почернеть – и атакует Виктора. Роман стреляет Юлии в голову, но за секунду до этого стреляет Марси, и пуля выбивает пистолет из руки Ромеро.

Старый Тагар бросается на Порчу, но сотканная из дыма змея оказывается быстрее: она успевает вернуться к хозяйке, проскальзывает меж ее рук и встречает прыгнувшего волколака, стремительно обернувшись вокруг его шеи. Виктор застревает в прыжке и хрипит, подвешенный на черной змее Порчи, а Лена плавно шевелит руками, туже затягивая оружие вокруг шеи баала.

– Я любил тебя! – кричит Ромеро. – Любил! Любил!!

Но у мертвого нет эмоций, и Юлия не верит. Она шепчет заклинание, и смерть, которая свыклась с тем, что Роман от нее ускользнул, радостно вцепляется в ставшую доступной плоть. Мясо гниет на глазах, Роман рассыпается, и его синие губы шепчут:

– Я любил…

Но это уже не имеет значения.

Сражение окончено.

Юлия смотрит на Порчу, потом – на Марси, коротко вздыхает и подводит черту:

– Вот и все.

Недовольный Питер отвечает зубастым ветром и окропляет место схватки дождем, словно желая смыть с лица протухший грим смерти.

И Марси понимает, что Питер не особенно рад ее приезду.

* * *

«Что это было? – Андрей недоуменно огляделся. – Неужели это случилось со мной?.. А что случилось со мной?»

Андрей проснулся сидя – сидя! – в кресле, в большой гостиной своего лофта. Проснулся одетым: сорочка, джинсы, носки… Он терпеть не мог спать одетым и не мог понять, что заставило его остаться в кресле.

«Я напился?»

Слева – столик, на нем – початая бутылка коньяка, бокал, грязное блюдце с окурками. Под столиком – вторая бутылка, пустая. Голова болит, показывая, куда делось содержимое.

«С кем я вернулся из клуба? Я был в клубе? Да, я был в клубе… Но сначала мы катались по заливу? Или не катались? С кем катались?»