Отражение

Николай закричал – от неожиданности и грохота, а когда распахнулась дверь – машинально надавил на спусковой крючок. Дробовик бахнул, добивая остатки барабанных перепонок, дернулся так, будто хотел оторвать Таврину руки, зато появившийся в дверях наемник вылетел прочь и врезался спиной в противоположный гараж.

Теперь пути назад точно не было.

Николай перезарядил дробовик и бросил взгляд на монитор.

Там тоже взорвалось.

В багажнике внедорожника пряталась не только снайперская винтовка, но и гранатомет, и один из Барадьеров врезал из него по трактору. Но за секунду до этого Ермолай выпрыгнул из кабины, и машина взорвалась в одиночестве.

«А где мои враги?!»

Опомнившийся Таврин похолодел и бросил взгляд на открытую дверь.

Тишина.

То ли перед гибелью вездеход успел справиться со всеми наемниками, кроме последнего, то ли они отступили, увидев бой Машины с Барадьером, то ли чего-то ждут…

Нет, последнее – вряд ли.

И Николай решился: глубоко вздохнул, взял дробовик на изготовку, медленно приблизился к дверям и, набравшись храбрости, выглянул наружу. Увидел мерно полыхающий вездеход, чадящий в небо черным дымом. Трупы вокруг. Труп того парня, которого пристрелил он. И все.

Можно было вздохнуть с облегчением и вернуться в безопасность бокса, но вместо этого Таврин помчался к воротам, в надежде успеть на помощь Ермолаю.

А тот как раз выпрямился, сел на землю и потряс головой, пытаясь избавиться от гудения – результата легкой контузии. Не справился и перевел взгляд на приближающегося Барадьера.

– Ты один остался?

– Да, – подтвердил тот. – Но это не важно. Главное, что сейчас ты умрешь.

– Хочешь довести до конца старое дело? – спросил Ермолай, неуверенно проводя рукой по лбу.

– Да.

– Я тоже.

И прежде, чем Барадьер сообразил, что прячется за этими словами, на него коршуном упал последний дрон. Спикировал, подчиняясь полученному от Покрышкина приказу, стреляя и не выходя из пике, массой раздавил Барадьера и взорвался, добавляя к страшному удару страшный огонь.

Ермолая вновь швырнуло на землю, несколько раз крутануло, а потом он замер, распластавшись на земле, раскинул в стороны руки и засмеялся, громко засмеялся смехом абсолютно счастливого человека – впервые за много-много лет.

Он отомстил.

* * *

Курьером оказался спокойный, аккуратно подстриженный юноша в строгом костюме.

Он прибыл через шесть минут после окончания битвы, но до появления полиции. Вышел из машины, держа в руке плоский черный чемоданчик несовременного дизайна, брезгливо обогнул то, что осталось от Барадьера, подошел к сидящим на земле Ермолаю и Таврину, наклонился и поставил чемоданчик к ногам Покрышкина.

– Стартовый ключ.

Машина раскрыл чемоданчик, внимательно оглядел предельно простую панель управления с двумя крупными черными клавишами и замком посередине, в который был вставлен толстый металлический ключ цилиндрической формы и тумблером включения. Включил. Послушал идущее из недр чемоданчика гудение и улыбнулся:

– Все в порядке.

Но выключать не стал.

– Прототип? – поинтересовался курьер.

– Контейнер есть?

– Баал догадался, где вы храните Прототип, и подготовил контейнер, – юноша достал из внутреннего кармана пиджака металлический цилиндр, отвернул крышку и протянул контейнер Машине.

– Баал умен, – кивнул рыжий, и стал осторожно вытаскивать из левого уха гарнитуру. Не снимать, а именно вытаскивать.

И ошарашенный Таврин увидел, что маленькое пластиковое устройство, подмигивающее синим огоньком, было насажено на толстый, с палец, металлический штырь, входящий глубоко в голову Покрышкина. К штырю крепилось множество тончайших черных «усиков», длинной от сантиметра до двадцати, и показалось, что Ермолай вынул из головы странную насадку для пылесоса.

К счастью, без крови, иначе Николая точно стошнило бы.

Покрышкин осторожно вложил штырь в контейнер, завернул крышку и передал курьеру.

– Прототип.

– Всего хорошего, Машина, – поклонился тот.

– Бывай.

– Баал сказал, что если вы когда-нибудь измените своим принципам, он с радостью примет вас на службу.

– Передай Авадонне, что я польщен.

– И еще баал сказал, что полиция правильно интерпретирует то, что здесь произошло. Баал помогает не из благотворительности, а в знак уважения к вашим принципам.

– Передай Авадонне мою искреннюю благодарность, – ответил Машина. – Эта помощь очень важна для меня.

Николай тоже хотел выразить искреннюю признательность, но постеснялся. Потом курьер уехал, и вместо того, чтобы рассыпаться в благодарностях, Таврин поинтересовался:

– Что такое Прототип?

– Искусственный Интеллект, разработанный для проекта «Нейтрино», – рассеянно ответил Ермолай, вытаскивая из кармана заглушку и вставляя ее в левое ухо. – На корабле действует базовая модель.

– Искусственный Интеллект?! – не сдержался Николай.

– Да.

– Ты носил его в голове?

– Все это время, – подтвердил Покрышкин.

– И отдал его за… – Таврин сбился. – За что ты его отдал?