Отражение

– А с кем сражаться, Ричард? – я посмотрел на него. Вряд ли он знал, что сердце способно не только болеть, но и каменеть. Я рук не чувствую. Я могу только дышать, чтобы окончательно не сдохнуть. Пока я здесь – мне не позволят. Придется жить.

– Все можно решить, Макс. Ты перегнул палку, и сильно перегнул, но если все обсудить, попросить прощения….

– Нечего обсуждать. Она видела меня. Настоящего, без прикрас и масок. Видела таким, каким я себя не видел. Никогда. Грань нарушена. Я сам больше не хочу. Ты же мне говорил, что я совершаю ошибку, когда узнал о свадьбе.

– Ты должен был сказать правду жене, чтобы она знала, что ее может ожидать в будущем. Вот на чем я настаивал. У тебя не может быть нормальных отношений. И это тоже правда. Отношения строятся на доверии. Главный пункт. Ты скрыл от Анжелики самое важное. Ты не предоставил ей выбора. Она могла испугаться, и теперь ты не узнаешь, как бы поступила твоя жена, будь у нее выбор. Но есть женщины, которые готовы принять тебя таким, какой ты есть и оказать помощь, если понадобится. Ты красив и умен. В тебе есть много достоинств, которым можно позавидовать. Тебя можно любить.

– Перестань. Я мог убить ее, Ричард. Я мог, – Вырвалось у меня.

– Это гнев. Это гнев, которым ты в состоянии управлять. Ты просто забыл все наши методики. Я помогу тебе, и ты сможешь справляться с вспышками ярости. Скажи мне, что спровоцировало твой гнев? Что случилось?

Я поднял на Ричарда тяжелый взгляд. Не терпится поковыряться в грязном белье?

– Не гнев, Эймс, – внимание вновь переместилось на цветущий сад за окном, – Страх. Страх контролировать сложно. Единственный способ избавиться от страха – уничтожить источник. Именно это я попытался сделать. И смогу повторить.

– Что же она такого сделала? – изумленно спросил Ричард. Я не удостоил его взглядом.

– Я перестал быть центром ее вселенной.

– Но это нормально, Макс. Любовь и острые ощущения притупляются, когда наступают будни.

– Она может жить без меня. Ты понимаешь? Может.

– Ну, она же нормальный человек, не рабыня.

– А я – нет. Я – не могу.

– Я помогу, Макс. Научу. Но понадобиться чуть больше времени, чем три дня. У тебя искаженное понятие семьи и отношений. Нам придется много работать. Ты слишком долго избегал меня. Вспомни, раньше терапия тебе помогала, ты почти не срывался. Я уже поговорил с Эдвардом. И он дал добро на небольшой отпуск. Не стоило так сильно нагружать тебя. Усталость спровоцировала срыв.

– Ты не думаешь, что все дело в том, что настало мое время? Разве не так ты говоришь своим пациенткам, у которых определили хромосомное нарушение плода? Ребенок может быть совершенно нормальным до определенного времени. Мина замедленного действия, которая может рвануть в любую минуту, и после не останется ничего. Моя минута настала, Ричард?

– Нет. И я верю, что не настанет. У тебя есть будущее, Макс, если ты захочешь. Мы уже говорили о том, что основной удар приняла на себя Эмили. Если бы она осталась жива, то давно бы содержалась здесь или в другом специализированном заведении. Тебе повезло. Ты должен понять, как сильно тебе повезло.

– Мне повезло. Вау, – усмехнулся я, повернувшись к Ричарду.

– Да, и не иронизируй. Тебе повезло родиться в благополучной семье. У твоего отца есть все: деньги, связи, власть. Все инструменты, чтобы обеспечить тебе полноценную жизнь. Ты получил образование, и сейчас работаешь на благо семейного дела. Благоприятная среда делает сильнее любого индивидуума, заставляет отступить самые страшные болезни, стрессы и неврозы. Ты оказался в такой среде. Не пускай на ветер старания Эдварда. Он этого не заслужил.

***

Анжелика

– Ты как?

– Привет, не слышала, как ты пришла, – я приподнялась на подушках, поджала колени, обнимая их руками. Мила вошла в комнату и села на край кровати.

– Столкнулась в дверях с Эдвардом, – пояснила она, – Он плохо выглядит.

– Ночами совсем не спит. Все время ходит туда-сюда по гостиной, или курит в кухне. Целый день пропадает где-то, приходит домой заполночь.

– У тебя голос совсем, как раньше. Как себя чувствуешь? – Мила нежно улыбнулась мне, – И румянец появился.

– Мне лучше. Спасибо тебе, – искренне поблагодарила я, – Как твои дела?

– Нормально. Работаю, – она сдержанно улыбнулась, мы одновременно отвели взгляды. Обе подумали об одном и том же человеке и не рискнули признаться, – Одна. Все еще без руководителя. Уже третья неделя пошла, – Осторожно добавила Мила, наблюдая за моим лицом. Интересно, какой реакции она ждет?

– Понятно, – сухо ответила я. На самом деле у меня было много вопросов, и я еле сдерживала себя, чтобы не задать их. Остатки гордости и самоуважения заставляли меня молчать.

– По официальной версии – он уехал в отпуск на неопределенный срок.

Мила продолжала ступать на опасную почву. Каждый день она приходила ко мне и бередила рану. Ей кажется, что если я выговорюсь, поплачу на ее плече, то мне полегчает. У меня иное мнение.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала? – я вопросительно посмотрела на подругу.

– Тебе не стоит все держать в себе.