Отравление в Уичфорде

— Да, Шейла немного мудрено себя ведет, все время демонстрирует, какая она современная, но знаете, это лишь поза. И друзья у нее такие же. Хотя сегодня она несколько перебарщивает, очевидно специально в честь вашего визита. Изо всех сил делает вид, будто авторитетов для нее не существует. Боюсь, она ужасно стереотипна, как вся теперешняя молодежь.

— Современная девица, смотри vide passim {По ходу дела (лат.)} воскресные газеты. Но поскребите ее — и под внешним покровом найдете самую обыкновенную особу, какими они были всегда, несмотря на то, что сейчас они пудрятся.

— Прекрасная мысль, — улыбнулась миссис Пьюрфой, — но если вам интересен тип современной девушки, "поскребите" как следует Шейлу, мистер Шерингэм, ей это только на пользу. Ну разве я не бесчеловечная мать? Но, честное слово, у меня иногда руки чешутся, чтобы как следует и очень старомодно отшлепать ее! А заодно и большинство ее заносчивых друзей!

— Вы совершенно правы! — рассмеялся Роджер. — Это единственный способ в таких случаях. Надо принять соответственный закон и в каждом городе учредить должность официального шлепальщика, а чтобы он справился, положить жалованье, возрастающее в зависимости от числа отшлепанных: чем больше — тем выше (я не шучу). И посадите их на строгий рацион: по одной губной помаде в месяц, по унции пудры на этот же срок, двадцать сигарет в неделю и лишь по четыре "к черту" в день — вот тогда мы смогли бы... А, вот и ваш муж!

В противоположность жене мистер Пьюрфой был высок и неимоверно тощ, лицо имел хмурое, но иногда во взгляде его проблескивала неожиданная юмористическая искорка. Вид у него был усталый, но он довольно тепло пожал руку Роджеру.

— Очень сожалею, что заставил вас так долго ждать но сегодня было чудовищно много операций, и так бывает всегда, когда мне хочется уйти пораньше.

— У вас сейчас очень много работы? — осведомился Роджер.

— Очень. Наступила осень, а это для нас, врачей, означает большую занятость. Ну так что ж, приступим к обеду? Молли, ты, надеюсь, не хочешь, чтобы мы направились в столовую попарно?

— Ну конечно нет, дорогой. У нас же не торжественный обед. Шейла, милая, ты не покажешь дорогу мистеру Шерингэму?

И небольшое общество без всяких церемоний перешло в столовую и расселось по местам. Пока горничная была в комнате, разговор касался будничных тем, но уже очень скоро все обратились к тому, что больше всего занимало сейчас умы.

— Итак, мистер Шерингэм, — спросила Шейла, — что вы думаете о нашем потрясающем событии?

— Вы, конечно, имеете в виду дело Бентли? — поинтересовался севший рядом Роджер. — Думаю, это довольно примечательное дельце.

— И это все, что вы можете сказать? А я-то думала, что у вас составилось более оригинальное суждение но этому поводу.

— Знаете, у меня возникают самые стереотипные суждения, когда речь идет об убийствах. И так было всегда, даже в детстве. А вы что думаете об этом?

— Да ничего. Нет! Я думаю, что эта женщина, Бентли, не виновата.

— О, неужели?! — воскликнул искренне удивленный Роджер.

— Шейла, дорогая! — вмешалась миссис Пьюрфой. — Почему же ты так думаешь?

— Да не пугайся ты, мам. Я просто хотела высказаться пооригинальнее.

— Понимаю, — заметил довольно разочарованно Роджер. — Это камешек в мой огород, а?

— Ну, я бы удивилась, если бы оказалось, что она действительно не виновата, — высокомерно возразила Шейла, — тем более что все без исключения считают ее преступницей.

— В силу общепринятости мнений, вы хотите сказать? Но если виноват кто-то другой, то он очень хитро все подстроил.

— Ничего не знаю насчет общепринятости мнений, но это же факт, что люди всю жизнь заблуждаются, чего бы это ни касалось. Большинство думает, что она виновата. Значит, она невиновна. Двинь мне соус, Алек, спа!..

— Любопытный аргумент защиты, — серьезно заметил Роджер. — Вы согласны, мистер Пьюрфой?

— Что она невиновна? Нет, боюсь, не могу согласиться с этим. И хотел бы, да не вижу для этого ни малейшего основания.

— Ну, значит, она действительно не виновата, теперь я совершенно в этом убедилась, — негромко пробормотала девица.

— Шейла, Шейла! — воскликнула мать.

— Извини, мам, но ты же прекрасно знаешь: папа всю жизнь попадает пальцем в небо. А это доказывает, что я права, и, наверное, я об этом напишу защитнику этой женщины.

— Вот видите, как с нами, родителями, обращается современная молодежь, — улыбнулся доктор Пьюрфой.

— Шейла, — вдруг взорвался Алек, — наверное, после обеда я накостыляю тебе по шее, как в детстве.

— Ну к чему такое зверское обращение? — возразила мисс Пьюрфой.

— Потому что ты его заслужила.

— Благодарю тебя, Алек, — с чувством сказал доктор Пьюрфой. — Ты смелый мужчина. Хотел бы я обладать твоим мужеством.

— Вот это мне правится, папа, — негодующе заявила дочь, — ведь только на прошлой неделе ты испортил мое лучшее вечернее платье.

Однако Роджер не позволил разговору углубиться в лабиринт шутливых семейных перебранок.

— А вы знакомы с семейством Бентли или с людьми, имеющими отношение к событию? — спросил он Шейлу.