Отпустите меня домой (СИ)

Полиция обозрела выбитую дверь, выслушала показания домочадцев и удалилась. А Гарриет не могла уснуть до утра, как и мама с братиком. Папа зашел к девочке под утро, чтобы посмотреть, спит ли она…

— Папочка, не отдавай меня им, — тихо попросила дрожащая девочка.

— Я сделаю все, что смогу, спи малышка, — мужчина погладил Гарриет.

Разговор с Петуньей не привел ни к чему. Выходило, что их и спрашивать не будут, полиции сотрут память, да и им могут. Но девочка, ставшая дочерью, так не хотела уезжать, так стремилась остаться, что Вернон понимал — он будет бороться за нее. На случай стирания памяти он написал себе большое письмо, оставив его в двух экземплярах — в банке и в домашнем сейфе, заставив Петунью сделать то же самое. На минуту возникла идея написать чуть ли не Королеве, но это Вернон оставил на крайний случай. Впрочем… Было еще одно письмо, которое отправится само, если он не будет отменять отправку каждый месяц. Принцип «мертвой руки», как у русских.

Днем явился неприятный мужчина в черном, но Гарриет закрыла глаза и только повторяла:

— Не хочу, никуда не пойду, не заставите!

— Мисс Поттер, вы наглая… — начал неприятный мужчина.

— Не хочу ни в какой Хогвартс, хочу с мамой и папой! — кричала девочка, заходясь в истерике.

— Мне это надоело! — воскликнул неприятный мужчина, поднимая какую-то палку в своей руке.

— Папа, спаси! — отчаянно закричала девочка.

Выстрел из двустволки положил конец дискуссии. Когда дым рассеялся, мужчины не оказалось, а Гарриет принялась обнимать папу. Так она и повисла на его руках в обмороке.

— Маленькая моя, — прижимал дочь к себе Вернон. — За что же это все тебе? Маму убили, теперь тебя забрать хотят.

— Вернон, они нас заставят, — сказала ему Петунья. — Она им зачем-то нужна, но я не хочу отдавать им Рие…

***

День второго августа 1991 года навсегда стал самым черным днем в жизни юной Гарриет. Самый страшный день в обеих ее жизнях наступил как-то незаметно. Утро было солнечным, ярким и ничем не предвещало то, что последовало потом.

Гарриет проснулась в немного подавленном настроении, будто бы что-то чувствовала. Одевшись в нехарактерное для нее строгое серое платье, девочка спустилась на завтрак. Все утро она не отходила от Вернона и Петуньи, будто желая вобрать в себя их тепло и любовь. Обнимала их, будто в последний раз, и плакала, сама не зная, почему.

Знакомый хлопок за дверью заставил сердце оборваться. Оно буквально замерло в груди от охватившего девочку всеобъемлющего ужаса. Дверь открылась сама по себе и в дом вошел тот, кто потом долго будет приходить в кошмарах. Гарриет попятилась, желая прикрыть собой маму, но в тишине поднялась палочка, и девочка отчаянно завизжала, чтобы замолчать в следующую секунду. Страшное существо, представшее в виде благообразного старика с длинной белой бородой, заговорило.

— Девочка моя, ты должна поехать в Хогвартс.

— Нет, я не хочу!

— Ты знаешь, что случится, если ты не поедешь? — мягкий голос существа навевал волны паники и ощущения надвигающейся катастрофы.

— Вы меня выгоните из мира магии? Я согласна! — дрожащим голосом ответила зажмурившаяся от страха девочка.

— Нет, девочка моя, тебя я не трону, но ведь что-то может случиться с твоими опекунами? Ты же не хочешь этого, девочка моя?

В этот момент на Гарриет рухнуло небо и разверзлась земля под ногами. Стало трудно дышать. Последнее, что услышала девочка перед тем, как погрузиться во тьму, было: «Ты поедешь в Хогвартс, а иначе сама знаешь, что случится».

========== Часть 2 ==========

По Косому Переулку шла странная пара. Раздраженный мужчина в черном, в котором прохожие узнавали профессора Снейпа и маленькая девочка в сером платье, весь вид которой выражал горе. Девочка шла, опустив голову, ее плечи были опущены и от фигуры веяло такой безнадежностью, что даже брезгливо морщащиеся аристократы замирали на минуту от этой картины. Вот поднесла платочек к глазам какая-то пожилая леди, провожая девочку взглядом.

Явно магглорожденная, впервые вступившая в мир магии не должна была выглядеть так, будто бы ее ведут на казнь. Это было ненормально! Серое пятно среди ярких красок, смеха и улыбок. Создавалось ощущение, что солнце гаснет рядом с ней. Поэтому девочку провожали взгляды. А профессор Хогвартса выглядел все более раздраженным.

Северусу было физически больно находиться рядом с юной Поттер. Попытавшись прочитать ее еще у места, где она жила, он чуть не утратил способности к ментальной магии, такой болью и физически ощущаемым горем обожгло не старого еще зельевара. Что ей сказал Дамблдор? Что старик сделал с ребенком? К сожалению, выбора у Северуса не было, приказу противиться он не мог, как бы ни хотел этого.

Гоблин Крюкохват смотрел на последнюю представительницу доверенного ему рода и чувствовал, как в его груди появляется абсолютно незнакомое ему чувство. Особенно это чувство было ненормальным по отношению к детенышу магов. Жалость. Гоблин и жалость — это нонсенс, но девочку хотелось хоть как-то подбодрить.