Отныне и навсегда

Нет ничего страшного в том, чтобы прогуляться по берегу. Она не будет взбираться на холмы, хотя ей ужасно хочется этого. Она просто пойдет по песку вдоль полосы прибоя, наслаждаясь и вздрагивая при виде яростно бьющихся о берег волн.

Кажется, пес тоже был не прочь идти рядом с ней. «Почти как охранник», — подумала Аллина.

Она помнила, что до ближайшего поселка восемь километров. Не так уж и далеко. Можно подождать, пока наладится погода, а затем пойти туда — если Конэл не согласится подвезти ее. Между домом и флигелем был запаркован новенький, блестящий лаком пикап. Хоть он и смотрелся дико, но уж точно был на ходу.

Почему Конэл поцеловал ее так?

Конечно, это случилось не по его воле. Просто произошло само собой. Для них обоих. В ее ушах, в ее крови звучал неистовый зов, которого она никогда прежде не слышала. Это больше, чем просто страсть, подумала она, больше, чем похоть. Это было своего рода отчаянное признание.

«Вот и ты. Наконец-то!»

Разумеется, это звучало смешно, но другого объяснения чувству, вдруг вспыхнувшему в ее душе, Аллина найти не могла. И то, что вызвало этот первый жаркий порыв, было похоже на любовь.

Нельзя любить того, кого ты не знаешь. Не бывает любви без взаимопонимания, если нет общего прошлого, какой-то основы. Разум подсказывал ей все эти умные и рациональные мысли, а сердце смеялось над ними.

Это не имеет значения. Она может противоречить сама себе, может пребывать в замешательстве, может раздражаться, может даже сдаться… Но все это не имеет значения, если он не нуждается в ней или в том чувстве, которое вспыхнуло между ними.

Аллина остановилась, подставляя тело под неистовые удары ветра, брызги волн. Белая чайка, парившая над ее головой, радостно крикнула и взлетела в потоке наэлектризованного бурей воздуха.

Боже, как Аллина завидовала ее свободе. Душа девушки была создана для полета. Просто улететь, отдавшись ветру! И знать, что там, где она коснется земли, и будет ее место, ее время, ее триумф.

«Но ты должна жить настоящим, правда, Лина? — девушка вспоминала терпеливый и немного грустный голос матери. — Использовать свои способности, быть внимательной. Если будешь парить в облаках, ты ничего не добьешься в жизни. Тебе пора сосредоточиться на карьере и направить свою энергию на достижение поставленных целей!»

В этих словах звучало невысказанное: «Ты разочаровываешь меня».

[[Я знаю. Прости меня. Это плохо. Жаль, что я не могу рассказать тебе, как это ужасно — знать, что я твоя единственная неудача».

Она исправится, пообещала себе Аллина. Она уговорит Маргарет дать ей еще один шанс. Как-нибудь уговорит. Потом она с большим усердием будет работать, станет более внимательной, ответственной, практичной.

Станет несчастной.

Пес коснулся носом ноги Аллины и потерся об нее своей теплой шерстью. Этот жест успокоил девушку. Она снова пошла вдоль берега.

«Я вышла прогуляться, чтобы в голове немного прояснилось, — сказала себе Аллина, — а не для того, чтобы забивать ее новыми проблемами». И, несомненно, трудно было бы найти место, более подходящее для того, чтобы избавиться от тяжелых мыслей. Под суровым небом виднелись неровные склоны холмов и угрюмые скалы. Везде преобладали зеленые и серые тона, но кое-где попадались заросли диких цветов, и Аллина увидела еле заметные пурпурные полоски. Это был вереск.

Ей захотелось сорвать его, обнять и прижать его к лицу, вдыхая неповторимый аромат. Воодушевленная, Аллина начала пробираться по камням туда, где на тонком слое земли росли пышные побеги, затем выше — к неровной насыпи — пока запах вереска не заглушил первобытный запах моря.

Когда руки Аллины оказались полностью заняты цветами, ей захотелось еще… Смеясь, она поспешила по узкой тропинке и вдруг резко остановилась. Аллина вздрогнула и встряхнула головой. В ее ушах звучал странный гул. Она попыталась сделать еще один шаг вперед и не смогла — словно между ней и каменистым склоном, заросшим вереском, встала стеклянная стена,

— Боже мой, что это?!

Аллина подняла дрожащую руку, выронив собранные цветы, и они тут же разлетелись по ветру. Она не почувствовала перед собой никакой преграды — лишь странный жар, коснувшийся ладоней. Как ни старалась девушка, она не смогла преодолеть это препятствие.

Вспыхнула молния. Ударил гром, и сквозь его раскаты Аллина услышала свое имя. Она посмотрела вниз на берег, почти готовая увидеть там драконов или чародеев. Но это был всего лишь Конэл. Он стоял, широко расставив ноги, ветер развевал его волосы, а в глазах было раздражение.

— Спускайтесь оттуда. Вам вовсе незачем карабкаться на скалы, когда вот-вот разразится буря.

Она выглядела великолепно. Конэлу хотелось думать, что он отправился за ней только из чувства ответственности. Но он был ошеломлен, когда увидел, как Аллина идет по тропинке между скалами с развевающимися волосами и огромной охапкой цветов в руках. Ему захотелось взобраться туда, обнять ее вместе с цветами, еще раз прижать свои губы к ее губам, и пусть ветер беснуется вокруг них.