Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после

Замечу: несчастный кот, которого бил Александр Степанович, на фотографиях и правда выглядит как существо с крайне скверным характером — типичный перс-полукровка с недовольной, даже мрачной гримасой на квадратной морде. Что, конечно, не отменяет возмутительной, поистине мамлеевской жестокости, жертвой которой стал мамлеевский же питомец.

— Вечера его памяти бывают, — продолжил Грушицын, — выходят всякие придурки и объявляют: «Вечная Россия»… У меня всегда было впечатление, что «Россия Вечная» — это вообще не то. Он берет небольшой отрезок русской литературы — золотой век и серебряный век — и из этого делает глобальные выводы. Но Россия-то существовала до золотого века, еще восемьсот лет существовала до этого. Он хватил чуть-чуть, а строит выводы из этого какие: «Россия метафизическая. Она в духовном мире занимает чуть ли не все пространство вселенной». Не стоит преувеличивать ее значение. Это хорошая диссертация, не более. Я ему говорил об этом. Вот «Последняя доктрина» — вещь жутковатая на самом деле. Когда он мне начинал рассказывать про «Последнюю доктрину», я ему даже говорил: «У меня такое ощущение, как будто вы пытаетесь надо мной проэкспериментировать, что вы пытаетесь меня бросить в эту бездну, а потом посмотреть, что будет. Что вы знаете какие-то тайные тропы, какое-то кривое посвящение в бездну, а никому не рассказываете». Он такой: «Да что ты, что ты!» Но в этом «что ты, что ты!» было сказано все: то есть он все знает, но не говорит. Он пытался объяснить намеками, полутонами, но если углубляться, может крыша съехать запросто… Кстати, был еще один смешной случай в свое время. Был такой придурок, называл себя академик Левашов.

От этих слов у меня, как писал Мамлеев, по спине пробежал «неожиданный холод и ток»[405]. По-моему, Александр Степанович это заметил.

— Мне сейчас не по себе стало, — объяснил я. — Вы вспомнили Левашова, а я его лекции вот только вчера слушал — сам не знаю зачем.

Вкратце поясню для читателей, которые не обязаны знать, кто такой Николай Викторович Левашов (1961–2012): он объявился в последние годы советской власти, став одним из множества конкурентов «экстрасенса» Анатолия Кашпировского. Начинал с относительно безобидных вещей — собирал людей в домах культуры по всему Союзу, чтобы силой мысли лечить у них неврозы и тому подобные болезни. Когда это перестало впечатлять его аудиторию, он пошел на повышение ставок: принялся раздавать интервью, в которых докладывал, что благодаря сверхъестественным способностям остановил четвертый реактор Чернобыльской АЭС, на протяжении многих лет отводил Землю от столкновения с астероидами и звездой Немезидой и так далее и тому подобное. С таким бэкграундом он стал распространять всякую макулатуру собственного сочинения о мировом еврейском заговоре — дораспространялся до того, что одну его книгу включили в Федеральный список экстремистских материалов. Моя любимая история, связанная с творчеством Николая Левашова, произошла в конце 2010 года, когда скоропостижно скончалась его супруга Светлана. Нетрудно догадаться, что Николаю Викторовичу не был чужд особый цинизм, поэтому даже из смерти жены он устроил развлечение для своей небольшой, но преданной аудитории: объявил, будто ее дистанционно, с помощью звонка по телефону, убили силы тьмы, которым не нравилась деятельность «академика Левашова» по спасению мира.

Из книги Николая Левашова «Последнее обращение к человечеству»:

Смена поколений необходима разумным существам и, в частности, людям, не как живым существам для сохранения и продолжения животного вида, но как Разумным Существам для сохранения Разума. Следовательно, с учетом Космических законов Свободы Воли и Свободы Выбора являются в корне беспочвенными надежды многих представителей человечества, что контакт с инопланетными разумными расами поможет решить проблему бессмертия. Она решается, но только не таким путем, как вы думаете. Да и вообще, это не проблема[406].