Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после

— Различие состоит в том, что религия, религия отличается… Является таким специфическим явлением, при котором Бог открывает людям то знание и тот путь и дает ту защиту, которую считает нужной для спасения людей. Это не абсолютное знание, как мы знаем из Евангелия: Христос говорит такие вещи, которые мы не вместим. В религиозном сознании дается специальное знание, специальный путь, который должен вести к спасению. Но это не абсолютное знание. Что касается философии — Генон считает, что философия является следствием, так сказать, чисто человеческого проявления и часто сводится к системе… системе знаний… философская система…

Поля Потеряева внимательно строчила за профессором, будто понимала хотя бы слово из того, что он говорит. Внутриглядов признался себе, что не понимает ровным счетом ничего, и потому просто любовался тем, как бежит синяя строка из-под Полиной шариковой ручки.

— То есть неизбежная печать рационализма лежит на философии в западном понимании этого слова. Генон ясно проводит различие между системой и метафизикой. Система — это ограниченный взгляд индивидуума на целое. Что касается метафизики, то это, по Генону, божественное знание, которое исходит непосредственно из первоисточника и не носит характер откровения, ограниченного целью спасения людей, а является передачей некоего абсолютного знания, которое не ограничено целью спасения людей, а кроме того, что оно дает пути к спасению и освобождение, оно дает также широкое знание о самом первоначальном метафизическом смысле. В связи с этим Генон упоминает об Упанишадах. Он критикует чисто западное понимание индуизма, которое заключается в том, что Упанишады как часть Вед понимаются как откровение в религиозном смысле слова. Но Генон подчеркивает, что об Упанишадах нельзя говорить как об откровении в европейском смысле слова, это просто широкое знание, которое передавалось непосредственно — как и через кого, даже точно не установлено, поскольку оно является некой рекой, потоком, которое передавалось человечеству через аватар, своего рода боговоплощение или интуицию. Или вовсе каким-то неизвестным нам образом — из глубокой древности, когда существовал контакт между материальным миром и высшим миром. И, наконец, он подчеркивает самое важное в метафизике — то, что она идет гораздо дальше идеи спасения или освобождения, она говорит о глубоких общих метафизических принципах. В связи с этим он касается очень важного различия — того, что в славянской традиции называется Чернобогом и Белобогом, то есть проявленным Абсолютом и его непроявленной, сокрытой частью.

На этих словах вдруг возмущенно встала девушка вопиюще православного вида. Она демонстративно сложила тетрадь, в которой ничего не писала, и с чувством дурно понятого собственного достоинства прошагала к выходу из аудитории, где ее уже заждался дружок азиатской наружности — но походивший не столько на живого человека, сколько на мертвеца-отщепенца, только что вылезшего из мусульманского гроба, потому что братья от него по каким-то своим причинам навеки отреклись. Мамлеев мысленно плюнул в сторону парочки, столь же мысленно кинув горсть соли в их полубесстыжие глаза.

— Когда он говорит слово ишвара… — Юрий Витальевич замялся, подыскивая подходящее слово. — Ишвара по-индийски значит «проявленный Бог-Творец, свет, высший разум, логос, который исходит из глубин Абсолюта». А когда говорят брахма или брахман — это не Бог-Творец, это Абсолют. Поэтому вводится понятие сагуна брахман и ниргуна брахман. Сагуна брахман — это те проявления Абсолюта, которые могут быть проявлены — как проявился, скажем, наш Бог-Отец, Бог-Творец, ишвара. А сагуна брахман — это гораздо шире, чем то, что еще не проявлено, что находится по ту сторону описания, это Бог в самом себе, Абсолют, о котором говорит Майстер Экхарт в своих прозрениях. Это некая божественная пустота. Пустота в том смысле, что она проницаема для человеческого разума, но ее нужно…

Профессор умолк и взволнованно, часто-часто закряхтел, будто на невидимой тетради закончилась исписанная страница, а у него не было сил, чтобы ее перевернуть. Он все кряхтел и кряхтел, для разнообразия причмокивая, пока наконец не сумел перевернуть злосчастную страницу в своей коленкоровой голове, увенчанной седыми перьями коротких волос.

— В нее можно каким-то образом войти, — уверенно забормотал Мамлеев. — Но это уже другой вопрос, касающийся богореализации; здесь об этом не говорится, здесь говорится об огромном различии между Абсолютом как таковым, который включает в себя божественное Ничто. То, что не может проявиться, но является принципом по отношению к проявленному.

— Да еб твою мать! — крикнул кто-то на задних рядах. Но никто даже не засмеялся.