Отец (не) моего ребенка

– Это нормальный спальный район, – с трудом сдерживаюсь, чтобы  не огрызнуться. Понимаю, что это бессмысленно. – Но я вас услышала, давайте закроем тему. 

– Вот и отлично, – Владимир заводит мотор. 

Я слегка расслабляюсь. 

Пусть думает что хочет, лишь бы перестал давить на меня. Все равно ничем не поможет. А я не выдержу, если мне придется сражаться еще и с ним. Хватит домогательств его брата. 

Мелькает мысль, что стоит рассказать о Викторе. Может, тогда Владимир изменит свое решение. Но ее тут же перебивает другая: кто будет слушать меня? Они – одна семья, а я просто проплаченный инкубатор.

Лучше молчать, не оставаться с Виктором наедине и пережить эти месяцы. Я должна быть спокойна ради малыша. 

* * *

Мы заезжаем к Илье. Владимир на удивление идет со мной. Даже входит в палату. Спрашивает у сына как у того дела, говорит, что он мой знакомый и спонсор этой больницы. 

К нам заглядывает главврач:

– Владимир Данилович, добрый день. Я вас уже жду.

Мужчины выходят в коридор, а я остаюсь с Ильей. Тот явно идет на поправку после операции. Уже не такой бледный, улыбается, и больше нет той обреченности, которая поселилась в его глазах последние месяцы. 

Мальчик, захлебываясь восторгом, показывает свои успехи в играх на телефоне, я послушно киваю и улыбаюсь, а сама прислушиваюсь к разговору мужчин. Они согласовывают на что пустить финансовую помощь. До меня долетают обрывки слов:

– …новый реабилитационный центр…

– …ремонт в отделении…

– …партия препаратов…

Их перебивают звонки: Владимир то и дело отвлекается на телефон. 

– Катерина, мне надо в офис, – говорит Владимир, заглядывая в палату.

– Хорошо, я еще немного посижу с сыном, – отвечаю ему. 

– Я вызову Стаса. Он отвезет тебя домой.

Я киваю, показывая, что поняла. 

Провожу в больнице еще около часа. Показываю Илье, как звонить к Насте и бабушке. Мы даже вместе звоним  им по видеосвязи. Дети визжат от радости, увидев друг друга. 

Пока они хвастаются друг перед другом, мы с мамой обмениваемся новостями. О приставаниях Виктора я не говорю, но про появление Люды рассказываю.

– Тебя это беспокоит? – догадывается мама.

– Да, не нравится, что она внезапно объявилась. Еще и какой-то мужчина с ней.

– Не переживай. У нее нет никаких прав на Илью. 

– Мам, у кого нет прав? – тут же реагирует Илья, услышав свое имя.

Я треплю его по голове:

– Никто, сынок. Ой, ты уже так оброс, надо подстричь тебя.

– Мам, не надо его стричь! – на экране телефона подпрыгивает Настя. – Бабушка купила мне красивые заколочки! Ильюша приедет к нам, и мы будем играть в парикмахера! 

– Мам, а когда я приеду к бабушке? –  канючит Илья, дергая меня за рукав. – Когда меня выпишут? Я уже совсем здоров!

– Ох, сынок, – качаю головой, – сначала ты поедешь в санаторий.

– Не хочу в санаторий, хочу к бабушке!

– Так не получится. Это нужно для твоего здоровья. Посмотри, как там хорошо.

Набираю в интернете санаторий “Кондор”. Открываю сайт и показываю сыну фотографии. Потом мы вдвоем смотрим обзорное видео. 

После небольшого бунта, Илья все же смиряется. Мы  долго сидим в обнимку, обсуждая, что будем делать после его возвращения из санатория. Наконец, когда уже за окном зажигаются фонари, приходит медсестра. 

– Скоро вечерние процедуры, – напоминает она. – Часы посещения закончены.

Я собираюсь. Илья смотрит на меня с тоской в глазах. Подбегает, обнимает за колени и прижимается всем маленьким тельцем. Утыкается лицом мне в подол и просит:

– Мамочка, ты же завтра придешь?

Опускаюсь на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне:

– Постараюсь. Но если не смогу, то мы с тобой поговорим по телефону.

– Ты обещаешь?

– Обещаю!

Не хочется его оставлять, но понимаю, что  выбора нет. Но ничего, скоро закончатся его мучения, осталось совсем немножко.

Машина ждет на краю автостоянки. Так что я сразу замечаю Стаса, облокотившегося на капот. И чувствую, как от стыда слегка загораются щеки. Все же я сегодня обманула его, убежала. Сейчас этот поступок кажется глупым и детским.

Иду к нему, думая, как буду оправдываться.

– Катерина? – окликает меня женский голос.

Оглядываюсь. Сердце в груди неприятно сжимается. 

Ко мне приближаются двое. Высокая худая женщина с короткой стрижкой и огромный мужчина-тяжеловес с бритым затылком. 

Я нервно сглатываю, разглядывая их. Откуда они меня знают?

– Да, – обвожу их взглядом. – Мы с вами знакомы?

– Я – Людмила, мать Ильи. Можем поговорить? 

Ее черты… Такие знакомые. 

Сережа один раз показал фотографию мамы Ильюши. И хоть не сразу, но я ее узнаю. Тем более ее сходства  с сыном нельзя отрицать. 

Но ее спутник пугает меня. Виду него нахрапистый, наглый. Возникает желание отойти, потому  что от мужчины идет волна негатива.

– Люд, естественно, она не против. – говорит ее спутник, глядя на меня исподлобья. – Давай, Катя, поговорим. Думаю, нам есть о чем. Тем более Люда очень переживает за судьбу своего сына. 

35

Люда слегка вздрагивает, затем выпрямляет спину, придавая себе уверенный вид. Делает шаг вперед, и меня накрывает идущая от нее смесь никотина и дешевых духов. Забористая такая.

Невольно отступаю.