Отец моего жениха

— Хорошо, тогда займу себя размышлениями. О чём думать, о чём думать… о твоих обречённых отношениях? О том факте, что кто-то попросил тебя выйти за него замуж, а потом бросил? Как насчет всех странных, сбивающих с толку, чувств, которые ты испытывала к его отцу? Это потому, что Марки никогда не уделял мне достаточно внимания, или потому, что он мне действительно нравится?

Раздаётся ещё один раскат грома, за которым следует ещё более сильный дождь.

— Угу, Кора. Это бесполезно. — Я дрожу от холодного воздуха, всё ещё зябко. — Хорошо, давай разожжём огонь. Это отвлечет меня от мыслей.

Я беру фонарь и возвращаюсь на кухню.

— У меня есть спички, но мне нужно что-то, чтобы разжечь огонь, — бормочу я, обыскивая шкафы. — Ага! — я достаю из-под раковины бутылку с жидкостью для разжигания и возвращаюсь в гостиную с вещами.

Стоя на коленях у камина, я пытаюсь осмотреть его на предмет каких-либо проблем. Он давно не использовался, но в нём есть несколько поленьев и ещё несколько в держателе рядом с ним. Здесь пыльно и, возможно, мне не стоит… Но в тусклом свете и со стучащими зубами я решаю, что это не имеет значения.

Осторожно выдавливаю немного жидкости для разжигания на поленья внутри камина, стараясь не допустить попадания вонючей жидкости на одежду или окружающий пол. Нащупывая спички скованными холодными пальцами, мне наконец удаётся зажечь одну и бросить её поверх кучи дров.

«Пожалуйста, сработай, пожалуйста, сработай», — думаю я, быстро потирая ледяные руки.

К моему удовольствию, огонь быстро разгорается и вскоре начинает бушевать. Я возвращаюсь на кухню и ставлю бутылку с жидкостью на стол, не зная, нужно ли мне ещё.

Возможно, что-то ещё чтобы помочь огню продолжать гореть.

Вдохновлённая, я быстро иду к шкафу в прихожей и беру несколько старых газет, чтобы бросить их в бушующее пламя, решив поддерживать огонь как можно дольше.

Я комкаю несколько кусков газеты и бросаю их в огонь. Вау, теперь это действительно происходит.

Огонь громко потрескивает, и языки пламени подпрыгивают выше.

«О, чёрт, может быть, всё идёт слишком хорошо», — понимаю я.

Но прежде чем я успеваю даже отреагировать на своё первоначальное удивление, через несколько секунд пламя разгорается вовсю, и его горячие языки вырываются из камина. Теперь, благодаря яркому пламени, я могу видеть, и я бросаюсь на кухню, чтобы найти кастрюлю и потушить пламя водой.

Я нахожу самую большую кастрюлю, какую только могу, и наполняю её водой из-под крана. Я бросаюсь к горящему камину и выливаю на него воду.

Ничего не происходит.

О боже, этого мало!

Огонь потрескивает так же сильно, как и раньше, а теперь из пламени вылетают и искры.

Я несколько раз повторяю свои попытки — мечусь между кухней и камином, но безрезультатно. Огонь, кажется, становится только жарче и больше, и всё моё тело пропитано потом от моей лихорадочной беготни и изнуряющей жары. Я могу сказать, что моё лицо тоже красное от жары, а щёки горячие на ощупь. Тем не менее, я продолжаю таскать из кухни кастрюлю за кастрюлей с холодной водой.

Но огонь берёт верх надо мной. Всего за несколько минут искры от огня прыгают из старого камина на один из ближайших стульев.

Я кричу от шока и ужаса.

Боже, я упаду в обморок от этой жары.

Со стоном я почти хочу выбежать через парадную дверь, чтобы избежать этого кошмарного сценария, но передумываю. Я не могу допустить, чтобы хижина сгорела! Моя семья убьёт меня!

Набравшись решимости, я бегу обратно на кухню и снимаю с себя множество слоёв одежды, пока на мне не остается ничего, кроме лифчика и трусиков. Почти сразу становится прохладнее, в голове начинает проясняться, и я могу сосредоточиться на тушении пожара.

Я стараюсь не думать о повреждениях или о том, что воздух в маленькой комнате наполняется дымом. Вместо этого я просто наполняю старую кастрюлю и продолжаю лихорадочно метаться от раковины к огню и снова к раковине, надеясь, что с каждой порцией вылитой воды я всё ближе к тому, чтобы потушить чудовищное пламя.

ГЛАВА 8

Мэтт

Когда я делаю последний поворот перед тем, как добраться до хижины, я вдруг чувствую неуверенность в своей вечерней миссии по изъятию обручального кольца у Коры. Это смело и не совсем рационально, к тому же я не хочу напугать её до смерти, учитывая бушующую снаружи дикую бурю. К тому же уже поздно. Кто появляется у порога в такое позднее время?

Чёрт. Я не из тех, кто склонен нервничать, но что-то в Коре делает меня таким.