Отец моего врага

— Умница, — одобрительно оценил Прохор мое движение. — А теперь пристегнись и рассказывай.

Вариантов не осталось, а сердце безумно болело за Кристину. Выложив все, как на ладони, я не смогла сдержаться и расплакалась.

— Мы же с Кристиной не всегда так плохо общались, — словно оправдываясь, прошептала я. Жадно пыталась сдержать рыдания, но они комом застыли в горле, не давая сглотнуть. — Как бы там ни было, я все ради нее сделаю.

Здравый смысл стыдил меня, что бросилась на помощь девушке, которая никогда этого не оценит. Скорее всего, с ней все хорошо. Возможно, она просто потеряла часы, а трубку не берет из вредности… Но не проверить я не могла. Совесть не позволяла.

Прохор вверг меня в шок, когда произнес:

— Часто слышу, что вести с людьми вокруг надо себя так, как они с тобой. Но зачем это уподобление стаду? — он скривился, а моя челюсть об пол ударилась. Накрыв мое колено ладонью, он мягко по нему похлопал, а потом жадно сжал, как свое и родное. — Веди себя с другим так, как хочешь, чтобы вели себя с собой. И не жди «спасибо». Делай для себя.

— Я что, — голос пропал с перепуга, — вслух думала?

— Нет, — усмехнулся он, чмокнув меня на светофоре.

— Тогда, — прикинула, — ты экстрасенс?

— Тоже нет, Оль, — поиграв бровями, он укусил меня за мочку и тут же вернулся к дороге. — Разве что экстра-секс.

Не став акцентировать внимания на его шуточках эпохи динозавров, я просто для себя подметила, как точно Прохор ответил на мои мысли, будто читал их. Сказал то, что так требовалось в тот момент, и меня… отпустило.

— Я должна точно убедиться, что с моей сестрой все хорошо, — твердо уверилась я, кивая самой себе. Переплетя наши пальцы, Королев меня поправил:

— Мы.

В тот момент я вспомнила, что он крестный Кристины. Весь оставшийся путь это не выходило из головы… Когда на горизонте замаячили заброшенные гаражи старого района столицы, стало не по себе.

— Зачем бы Кристине сюда ехать? — пробормотал себе под нос ректор, пробираясь на своей дорогой тачке по полному бездорожью. Увидев, как я побелела, а кожа покрылась мурашками, он деланно улыбнулся и попытался успокоить: — Может, у них тут вечеринка какая-то? Стилизованная.

— Сегодня не Хэллоуин, — вдохнула я и тут же закричала: — Стойте, стойте! Навигатор показывает эту точку!

Остальные гаражи хоть и были старыми, но казались более-менее нужными, а у необходимого нам двери были распахнуты и прогнившими. Возле лежали клубы мусора и… использованные презервативы. У меня конечности похолодели, а голова закружилась:

— Мамочки…

— Сиди тут, — приказал строго на строго мужчина, а затем повернулся ко мне и заглянул в глаза так серьезно, как никогда до этого. С упреком: — Я понятно сейчас изъяснился, женщина? Или мне тебя привязать?

Мне было страшно за сестру, горько за нее и до одури хотелось убедиться, что ее там нет. Я не осознавала, что происходит вокруг. Все как во сне — на инстинктах самосохранения… Нащупав рукой дверь, я открыла ее еще до того, как Прохор успел ту заблокировать.

— Да еб же твою мать, Никифорова! — закричал он, выскакивая из авто, как ужаленный.

Но я спешила, даже фонарик не успела открыть. Слезы наворачивались от вида странных использованных медицинских принадлежностей, каждый раз иглой в сердце врезались.

— Кристин? — глотая слезы, я оказалась в гараже раньше Королева. — Кристиночка, ты тут?

— Я здесь! — тихий продрогший шепот сестры стал самым верхом радости на тот момент. Облегченно выдохнув, что хотя бы жива, я сделала лишь шаг в ее сторону и… провалилась.

— СУКАБЛЯДЬЕБТВОЮМАТЬОЛЯ!!! — ор Королева за спиной взбодрил меня не хуже тройных эспрессо. Я его больше испугалась, чем того, что упала в яму. Между прочим, удачно приземлилась на ноги, которые теперь ныли, но не особо — вовремя задействовала руки.

А вот Кристина выглядела не лучшим образом, сестре повезло меньше. Ее расшибленная голова привлекла больше внимания, чем отборный мат над головой Королева, светящего прямо в глаз фонариком.

— Пиздец тебе, Оля! — орал он, как прокаженный. — Выпорю твою задницу армейским ремнем с железной бляхой!

— Оля, — радостно прошептала сестра севшим от холода голосом, когда я присела рядом с ней, осматривая рану.

— Как ты здесь оказалась? Тут есть кто-то еще? — сыпались из меня вопросы, пока осматривала девушку с ног до головы. На ней была дорогая соболиная шуба, грязная и потертая, порванные тонкие колготы в сетку, размазанный вечерний макияж и испорченная прическа.

— Я одна, никто не придет, — выдохнула она, стыдливо опуская взгляд. На губах ее появилась робкая улыбка, печальная и нервная. — Удивительно, но я была уверена, что ты мне поможешь. Ты же мой ангел хранитель, Оль.

— Сейчас вас вытащу, — наконец пришел в себя ректор, бросившись обратно к авто.

— Ты бредишь, — мягко прошептала я, погладив девушку по голове. — Сейчас отвезем тебя в больницу и…

Она отмахнулась от моей руки, подавившись слезами.

— Я знала, на что себя подписываю, но все равно не удержалась. Большие деньги не на что… И вот он, финал, — она развела руками и тут же поморщилась, хватаясь за ушибленную голову.