Отец моего врага

— То, что ты выбираешь работу, — хорошо и похвально. Как трудоголик я тебя понимаю и поддерживаю, — сцепив зубы, деловито кивнула я. Только вот предательская слеза все же скатилась по щеке, оставаясь на губах солоноватым привкусом. — Но как девушка… Пожалуй, с этого дня я буду знать себе цену. Не стану позволять другим втаптывать себя в грязь. И у моего мужчины именно я буду на первом месте.

Демонстративно подняв руку, я медленно сняла обручальное кольцо, и Прохор зарычал от злости. Он кинулся ко мне, но я вовремя сориентировалась и запулила ему кольцо в руки. Тот поймал его в тот момент, когда я поднималась по лестнице наверх, чтобы найти свою одежду и уйти прочь.

— И кому ты сделал лучше?! — оглушил дом голос хозяина дома.

— Как минимум, — довольно хмыкнул Алекс, — Ольге. Лучше пусть она сейчас узнает, что лишь ступенька на карьерной лестнице, а не женщина.

За этим высказываем последовал настоящий погром. Удары сменяли один другой, рушилась мебель, билось стекло. За это время я успела натянуть обратно блузу со штанами и пройти мимо. Удивительно, но клубок с дерущимися на полу мужчинами меня даже и не заметил. К лучшему, бесспорно.

Глава 23

Верхняя одежда осталась в ресторане Прохора, но когда я вышла на морозную улицу, холода не ощущалось. К тому моменту, как дошла к воротам, вызвала такси. Охранник странно поглядывал в мою сторону, косился, активно переговаривался с кем-то по рации.

Обняв себя руками, я монотонно смотрела перед собой, как вдруг резкое одергивание за ногу заставило закружиться вокруг своей оси, едва ли не упав на землю.

— Оля! — прорычал ректор, встряхивая за предплечья. На нем была легкая белая майка, грязная и мятая, а также растянутые черные штаны. Нос разбит, волосы взъерошены, а капли пота по телу буквально стали коркой льда. — Ты опять все не так поняла!

— Не так? — стало даже смешно, бровь сама по себе вздернулась. — Кажется, больше, чем хотела…

— Я говорил, что люблю тебя, — закричал тот так, что охранник рядом рацию в сугроб выронил. — А ты у себя на уме! — я распахнула рот, но тут же захлопнула. Удивительно… Когда есть, что сказать, слова отказываются складываться в предложения. Нервно сглотнув, Прохор до боли прижал меня к себе, губами утыкаясь в темечко. — Ты дура, Оль. Просто дура!

— Теперь я еще и дура! — застонала я, прикрывая глаза.

— Неужели ты думаешь, — импульсивно воскликнул он, — что я, обладающий достаточными финансами, не имел других способов решения проблемы! Неужели ты думаешь, что я бы стал жениться без желания?! Этот вариант показался мне самым заманчивым!

— Нет, Прохор, — отмахнулась я, пытаясь сделать шаг назад. Не пустил, с хрипом качая головой отрицательно. — Тебе так просто было проще.

— Проще?! Серьезно?! — перепонки едва ли не лопнули от крика. — Обречь себя на жизнь рядом с девушкой проще? Делить с ней свою жизнь до конца твоих дней ради какой-то там репутации?! — он отстранил меня от себя, но все еще удерживая. Хотел просто заглянуть в глаза. Возможно, даже что-то внушить своими бескрайними и бездонными голубыми глазами. —  Признаюсь, этот вариант предложил мне пиарщик. Это реально решит проблему с шантажом быстро и навсегда. Но, малыш, их было море — этих самых вариантов. Этот самый ненадёжный, но… Черт тебя дери! Идея сделать тебя женой так сильно мне понравилась, что я думать ни о чем другом больше не мог.

Королев выглядел, как человек, не способный на ложь… Но он и раньше вешал мне лапшу на уши искренне и самоотверженно! Так что, пожав плечами, я честно прошептала:

— Не верю, извини.

Позади раздался клаксон авто, ослепили фары. Стало ясно, что подъехало такси. Прохор бросил на него полный холодного презрения взгляд и снова обратился ко мне:

—  Как мне доказать тебе, что это правда?

Обернувшись по сторонам, я поймала ладошкой снежинки и протянула ее мужчине:

— Сделайте из этой воды снова красивую снежинку, Прохор Германович.

Он подавился, закашлялся.

— Я вот тоже не знаю — как.

— Оль, — выдохнул он измученно, — Пойдем домой, а? Простудишься, этого еще не хватало… Я этого дебила Алекса выгнал уже. Пошел он в задницу со своими «добрыми» намерениями. Завидует же просто, придурок.

— Чему тут завидовать? — недоумевала я.

— Как это, — искренне не понял ректор. — Думаешь, я не видел, как он на тебя с Лиссабона смотрит? Так и ждет, когда ты к нему в Англию на обучение приедешь. А тут свадьба… Вот ему башню и сорвало.

— Прохор, — перебила мужчину я, выставив между нашими телами продрогшие ладони. — Я устала, на улице ночь, а завтра Новый год. Могу я поехать к Марине и все обдумать?

Он не хотел меня отпускать, было видно. Мучительно кусал губы, злился, затем пропыхтел под нос:

— Это прямо сильно тебе надо?

— Очень, — не солгала я.

И тогда он сам посадил меня в такси, заплатив собственноручно таксисту в три раза больше, чтобы тот довез меня аккуратно и после отзвонился «боссу». Миллиард раз Королев уточнил, правда ли я хочу поехать обратно. Каждый раз, получая положительный ответ, мрачнел все больше, злился сильнее.