Отец Иоанн (Крестьянкин)

«Стал безнадёжно стар. И сам удивляюсь своей старости и немощи. Всё хочется на погоду посетовать, но сам-то знаю, что моей старости уже ни мороз, ни солнце не помогут».

«Насчёт аудиенции нет ни приглашения, ни отказа от меня, ибо своё время и состояние я планирую уже не сам. Сейчас хожу, а через пять минут лежу и когда встану — не ведаю».

«Мои старческие немощи стали сильнее моего бодрого духа, и в этом тоже немало печали. Я люблю радоваться и радовать, а теперь чаще получается первое».

«Мне вот уже 90, а и с меня всё ещё безжалостно требуют, чтобы и я был опорой».

«В молитве никому не отказываю, ну а в духовные отцы не гожусь. Старый, слабый, а теперь вот ещё и больной совсем. То ли даст Господь ещё пожить на земле, то ли пришла пора домой собираться? Бог весть. Всему радуюсь и за всё благодарю».

«Мне 91 год, и я теперь свидетельствую и себе, и другим, что Господь знает наше сокровенное, а по вере нашей и стремлению к истине правит нашу жизнь, часто врачуя и исправляя то, что по неведению и непониманию может препятствовать исполнению воли Божией в нашей жизни».

«Я, всю жизнь прожив в народной молве, сейчас благодарю Бога, что хоть в последний час жизни Он даровал мне сладость уединения и молитвы неразвлекательной».

На некоторые письма батюшка отвечал уже современным способом, по электронной почте. И даже утешал корреспондентов, печалившихся о том, что дух времени безвозвратно изменился и «всё уже не то»: «Вот и Вы не свиток, запечатанный сургучом, мне прислали, да и адрес свой пишете электронный, и я спешу ответить Вам быстрее по монастырской электронной почте. Я в этом ничего не понимаю, но, слава Богу, есть люди, которые мне в этом помогают. А ведь и это всё дух времени». А некоторых корреспондентов о. Иоанн откровенно просил: «Меня простите великодушно, и писем мне больше не пишите. Я стар и немощен, и мне уже не по силам расплетать казуистику современных противоречий в людях». Или: «Как и куда вам лучше вложить ваши капиталы и приобретения, меня не спрашивай. Я в нынешней неразберихе ничего не понимаю».

Своеобразной заменой письмам стали многочисленные книги о. Иоанна, которые выходили в издательствах Псково-Печерского монастыря и московского Сретенского монастыря. На смену перепечатанным от руки и распространяемым подпольно проповедям пришли хорошо оформленные, удобные для чтения издания. Так, в 1993-м был впервые издан в России «Опыт построения исповеди», в 1995-м — «Проповеди Архимандрита Иоанна», в 1998-м была подготовлена к печати «Настольная книга для монашествующих и мирян», куда вошли очерки по истории монашества, заветы инокам и две работы особенно ценимого о. Иоанном духовного писателя, святителя Феофана Затворника — «Последние заветы» и «Старчество». В 1998-м вышли сборник Рождественских и Пасхальных поздравлений «Мир Вам и благоволение Божие» и переиздание «Опыта построения исповеди»; в 1999-м тиражом 7000 экземпляров вышла книга «Размышления о бессмертной душе», издан сборник Пасхальных и Рождественских проповедей «Мир вам и благоволение Божие», а «Опыт построения исповеди» переиздан в количестве 50 000 экземпляров. Такой гигантский тираж, сопоставимый с самыми громкими бестселлерами, свидетельствовал об одном — книги о. Иоанна Крестьянкина были необходимой духовной пищей для множества людей по всему миру. И неудивительно, что уже в начале следующего столетия переводы трудов старца начали выходить по всему миру, от Болгарии до Китая. А отклики благодарных читателей не переставали иссякать:

«Ваши письма дали ответы на многие мои вопросы и недоумения, но не только содержание этих писем, само чтение этой неожиданной книги что-то сделало с моей душой, но я не сумею это объяснить».

«Большое спасибо святой обители, издавшей письма отца Иоанна. Берегите, радуйте драгоценное сокровище вашего святого монастыря — отца Иоанна. Подвиг его молитвенного труда и письменного общения с людьми поразителен. Каждое его письмо — это спасательный круг, брошенный ко всем нам, почти уже совсем погибшим в море смут и бед».

«Дорогой батюшка, за книгу Ваших писем большое спасибо! Она всегда со мной. И каждый раз, когда мне надо разобраться в чём-то, кого-то понять, я ищу в ней ответ. Только почему-то без слёз читать не могу, съедает мою душу чувство горячего стыда за жизнь свою непутёвую».