Отец Иоанн (Крестьянкин)

А вечером того же дня раздался стук в дверь келии и обычное в монастыре: «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас». Батюшка еле слышно отозвался: «Аминь. Войдите, ключ лежит на полочке». И после паузы в дверном проёме появилась... Царица Небесная. Троих человек, нёсших огромную икону, видно не было, только сам образ. От потрясения о. Иоанн не мог произнести ни слова. Уже потом ему объяснили, что икону Божией Матери «Взыскание погибших» ему передали духовные чада из Касимова. Её завещала ему монахиня, прихожанка Никольского храма, которая спасла икону из разорённого монастыря и перед смертью завещала передать её батюшке. Ныне эта икона находится в Сретенском храме, рядом с мощами преподобного Симеона Псково-Печерского.

После этого дела у больного пошли на поправку — визит наместника и чудесное явление касимовской иконы сделали своё дело. А вскоре сам собой закончился и духовный «затвор», который о. Иоанн определил сам для себя. (Слово «затвор» мы ставим в кавычки, потому что настоящий монашеский затвор — это особый вид подвига, когда келия воспринимается как могила, а сам затворник полностью «умирает» для мира, посвящая себя исключительно молитве. Здесь же имеется в виду именно ограничение в общении).

Сам о. Иоанн так рассказал об этом о. Тихону (Шевкунову):

— Когда я приехал в монастырь, то сказал себе, что я буду заниматься только своею душою, как монах. Принёс в келью веник, ведро, чтобы делать самому уборку. Вдруг приходит какая-то женщина с вопросом. Я ей отказал и закрыл дверь. А в окно вижу, как она идёт такая понурая по Кровавой дорожке к Святым воротам. Мне стало её жаль, и я решил для себя: “Нет, так дело не пойдёт. Надо людей выслушивать как прежде, согласно пастырским обязанностям”».

И с этого дня дверь келии отца Иоанна раскрылась для посетителей.

Понятно, что первым делом к нему зачастили те, кто уже хорошо знал батюшку по его служению на приходах, — москвичи, псковичи, жители Троицы, Летова, Борца, Некрасовки, Касимова. Последних было так много, что в монастыре вскоре стала популярной шутка: «Где этот Касимов находится? Может, его к нам на Святую Горку перенести?» Приезжали и земляки батюшки — орловцы, которых он всегда принимал особенно тепло. Мало-помалу в Печорах начала образовываться целая «колония» тех, кто не мыслил своей жизни без о. Иоанна — кто-то снимал в городе комнату на неделю, две, на время отпуска, кто-то селился на полгода, на год, а уж потом начали переезжать и насовсем. Одним из самых преданных помощников батюшки был Лев Михайлович Рыжов (1935—2002) — автор прекрасной православной лирики и талантливых живописных полотен (его «Богородицу на ромашковом поле» Патриарх Алексий просил повторить трижды). Образец интеллигента-бессребреника, Лев Михайлович делал высококачественные фотокопии разных икон и буквально чемоданами привозил их в Печоры, где о. Иоанн освящал их и раздавал паломникам. Впервые увидев батюшку в Летове, Рыжов не представлял жизни без него и как-то спросил у о. Иоанна: «Вас не будет, как же я без Вас тогда?» И услышал в ответ: «Я провожу тебя, Лёвушка». Так и вышло — в 2002 году о. Иоанн проводил преданного ему и Церкви друга в последний путь.

Очень быстро слава о. Иоанна Крестьянкина вышагнула за тесный круг тех, кто считал его «своим батюшкой» ещё в 1940—1960-х. Из уст в уста побывавшие в Псково-Печерском монастыре паломники и просто туристы передавали весть о том, что в обители живёт необыкновенный монах, советы которого могут изменить всю твою жизнь. Московские верующие начали называть его между собой «доктор Айболит» (понятно почему — в те годы о. Иоанн внешне напоминал доброго доктора из недавно вышедшего на экраны фильма «Айболит-66») или «крестьянский сын». В Ленинграде, по свидетельству О. Б. Сокуровой, «о Батюшке знали не столь многие, но о нём ходили разговоры как о необыкновенном, прозорливом “старце из старцев”, всё существо которого — “сама любовь”. Увидеть его, а уж тем более побеседовать с ним мечтали как о величайшем счастье». Начали появляться и зарубежные паломники. А сам о. Иоанн пошучивал: «Живём на улице Международной, вот и стали международными» (официальный адрес монастыря — Международная, 5).