Отец Арсений

Первое время был на разных работах, но на лесоповал в бригады не брали, в землекопы тоже, слишком был мал и слаб, а использовали на мелких, но труднейших работах: носить сотни ведер воды, разжигать костры в мороз для обогрева охраны и работающих заключенных, да и многое другое, перечислять не буду. Потом у лагерной администрации возникла идея, что выгребать человеческие нечистоты, убирать отхожие места – наиболее подходящая работа для монахов, священников, архиереев. Двадцать восемь из тридцати лет лагерного срока занимался этой работой. В какой бы лагерь ни переводили, сразу назначали на уборку нечистот – возможно, в моем деле имелось такое указание. Работа тяжелая, особенно зимой, ломом и скребком надо счищать смерзшуюся массу, вывозить на санках или таскать в ведрах. Запах въедается в твою одежду, руки, лицо, тебя все сторонятся, ругают, а иногда и бьют. Лагерная администрация с особым удовольствием направляла служителей Церкви на подобные работы, говоря при этом: «Тебе это подручно, ты же из попов», добавляя богохульные слова в адрес Церкви и обрядов. Господи! Какое же это было бесправие, надругательство, желание оскорбить веру, растоптать человеческую душу.

Иногда приходил в отчаяние – грязный, пропитанный отвратительным смрадом, не мог избавиться от грязи. Воды мало, а зимой она была ледяной. Грязными руками должен был брать хлеб, баланду, кашу, слушать ругань, обращенную ко мне. Было ужасно, но угнетало, что, вознося молитвы Господу, Пресвятой Богородице, святым, не мог налагать на себя крестного знамения – руки в грязи, кругом горы грязи. Решил молиться только тогда, когда приводил себя в порядок, мыл руки, лицо, чистил одежду, но заметил, что во время грязной работы суетные мысли стали одолевать меня, уводя от монашеского устроения.

На правильный путь меня наставил архиепископ Иларион (Троицкий) [15]. Мы встретились с ним в Соловках, его также направили на уборку нечистот. «Владыка! – обратился я к нему. – Что мне делать, убираю нечистоты, иеромонах я, обязан денно и нощно молиться, но как могу, грязный, пакостный? Крестного знамения рукой такой не положишь. Что делать? Мысли суетные стали одолевать».

Владыка Иларион сказал: «Необходимо молиться и молиться так, чтобы окружающий Вас мир ушел и в душе жила только одна молитва. Грязной рукой крестного знамения не кладите на себя, а мысленно возведите глаза вверх, потом вниз, направо и налево. Вы совершите крестное знамение, а в бараке, очистившись от грязи, креститесь рукой. Молясь во время работы, уйдя в молитву, не будете видеть грязь и смрад. Так делаю я, и это помогает переносить все тяжести. Господь избавит Вас от суетных мыслей; вспомните, чему учил Вас наставник и учитель – о. Агапит». Благословил и, словно проникая во что-то неведомое, произнес: «Вам ли спрашивать меня? Вы были келейником о. Агапита и должны сами понимать, что нужно делать; помогайте всем людям, чем можете, – в этом завет Господа». Я глубоко чтил Владыку, свято исполнял его завет и помню, что довольно скоро его увезли с Соловков, о чем я жалел. Вначале трудно было собраться, сосредоточиться, но месяца через два, молясь все время, перестал ощущать смрад, грязь и уходил в совершенно иной мир. Рядом становились о. Агапит, о. Иеракс, моя мама, молился так же, как в келье рядом с о. Агапитом, и делая грязную работу, словно послушание, забывал о ней. Душа наполнилась молитвой, и я мысленно крестился движением глаз, как учил архиепископ Иларион. Конечно, бывали дни, когда я не мог собраться, сосредоточиться, уйти из окружающей обстановки, но чем дальше шло время моего лагерного заключения, тем меньше и меньше становилось таких дней.