Отдать якорь. Рассказы и мифы

На нём всё-таки лежал определённый груз ответственности за группу, за её моральный облик, и бесхитростные инструкции первого помощника капитана о постоянной бдительности и империалистических происках гвоздём сидели в его перегревшейся на солнце голове. Хозяйка уловила женино настроение, ласково улыбнулась и, выставив вперёд ладошку, по-философски приподняла свои подведённые тушью брови: мол, всё будет хорошо.

– Муж у Вас тоже поляк? – невпопад спросил Гена – третий член нашей группы.

– Поляк, – рассеянно ответила Марта, – мы с ним год назад взяли этот магазин…

– Ну, и как идут дела? – поддержал «светскую» беседу Женя.

– Банк дал нам ссуду под проценты. Кругом одни проценты! – сокрушалась наша новая знакомая, – но половину мы уже выплатили, слава Богу. Так что – дела идут… А вы сами из какого города будете?

– Мы из Ленинграда, – улыбчиво ответствовал Женя и добавил, обводя рукой нашу группу, – моряки…

– О! Ленинград красивый город. Нет, я не была в Ленинграде, – опередила Марта наш вопрос, – но я слышала о нём очень много, мне сестра рассказывала, она там жила до войны. А что вас интересует в Монтевидео? Может быть, какие покупки хотите сделать?

В это время прибежал мальчик-рассыльный с большой запотевшей бутылкой. Марта подала нам высокие стаканы, и мы стали пить пиво.

– Да, я тут собирался лисьих шкур купить жене на шубу, – сразу разоткровенничался Женя после первого большого глотка, – во-о-он в том магазине напротив, так хозяин цену заломил по две тыщи за штуку. И ни в какую не уступает. Говорит, иди, смотри, в других магазинах, там ещё дороже. А мне дюжину надо. Я подсчитал. Там у него из этих шкур шуба готовая висит, – ну, так к той вообще не подступиться, цена астрономическая, но шуба – высший класс. Ребята не дадут соврать.

– А знаете, пан Женя, я, наверное, смогу Вам помочь, – прервала его Марта, цепко вонзаясь зрачками в алчущего лисьих шкур моряка.

Женя скосил глаза и дурашливо приоткрыл рот: не ослышался ли?

– Я знаю этого старого еврея, он никогда дешевле не продаст, – стала пояснять свою мысль пани Марта, – но мы его обойдём. Сколько, вы говорите, он просит за шкурку?

Женя залпом допил своё пиво и залпом же выпалил:

– По две тыщи, гад ползучий, и не уступает при этом, хоть тресни.

– А Вам нужно двенадцать? Я правильно поняла?

Женя глубоко и с чувством икнул и отставил в сторону пустой стакан.

– Да, мне нужно двенадцать, а то и четырнадцать, для верности, – механически стал лопотать он, как под гипнозом, – а у меня всего 20 тысяч песо… И он машинально потрогал задний карман брюк, чтобы убедиться, что его «песы» на месте.

– Так, – деловито отреагировала Марта, прищурив глаза и сделав небольшую паузу, – попробуем договориться на 14 штук по… – она немножко подумала, – тысяча триста. Вас устроит?

…

– Я так и думала.

Марта опять послала куда-то мальчика, сказав ему что-то по-испански, но так членораздельно и внушительно, как будто он был из приюта для дефективных детей.

– Если за пивом, то я больше не буду, – сообщил мне на ухо Женя.

Марта стала обрисовывать ситуацию:

– У меня тут знакомый… У него есть такие шкурки. Попробуем его уговорить.

Она заложила в длинный мундштук сигарету, закурила, – Гена предупредительно поднёс горящую спичку, – и мы молча стали ждать. Мы просто сидели и ждали. Гена с тоской смотрел на пустую бутылку из-под пива. Чтобы как-то заполнить дурманную паузу, я решил задать изящно дымящей хозяйке вопрос:

– Что за шум у вас на улице?

Пани Марта оборотилась в сторону широкого витринного окна, где сквозь зелёную продукцию магазина, заслонившую почти всю витрину, проглядывало какое-то мельтешение человеческих тел, и время от времени проплывали длинные грузовики, в кузовах которых находились гомонящие люди.

– А! – это лодыри и бездельники, – в сердцах отмахнулась Марта, – требуют, чтобы им увеличили пособие.

– Безработные… – понимающе дополнил Женя.

– Бездельники! – настояла на своём хозяйка, – наверное, у вас в Ленинграде такого не увидишь?

– Нет, у нас всё чинно и благородно, и только по праздникам, организованно, – пояснил Гена, – на 1-ое Мая там, на 7-ое Ноября… У нас безработных нет. Все трудящиеся. Даже бездельники и лодыри вкалывают за милую душу и выражают свою солидарность с пролетариями всех стран – демонстрируют свою приверженность идеям коммунизма и братства народов. У нас месяц, попробуй, не поработай – тут же участковый ввалится узнать, на какие средства живёшь-проживаешь.

– Здесь всё по-другому, – пояснила Марта, – участковых в Южной Америке нет. Зато есть голодранцы латинос, которые не хотят работать, а хотят пить текилу. И чтобы текила лилась рекой, они требуют повысить пособия по безработице. А насчёт шубы, – чисто по-женски, без переходов, как бы продолжила свою мысль Марта, – не волнуйтесь. Главное, чтобы нужный нам человек был на месте.

Женя взялся за пустой стакан, поставил его на место и начал ёрзать на стуле, проявляя явную нервозность и нетерпение.