Отбор для тёмного мага

Мне неприятен ее тон, и вообще непонятно, с чего это она опять расхрабрилась. Честно признаться, меня больше устраивало, когда она пребывала в затворническом молчании. А сейчас вдруг вернула былую спесь… С чем бы ни было это связано, я выясню. Что-то явно произошло, пока Диана бродила по свету без присмотра дядюшки. И кстати говоря, именно в это время она где-то и встретила Арона…

— Что происходит? — это уже голос Эрика, отделившегося от стены, и подходящего к длинному прямоугольному столу.

Селия неуверенно косится на меня, одновременно с состраданием и извинениями во взгляде.

— Лила, иди погуляй пока, — распоряжается Коэн, заставляя мои брови взлететь вверх.

— Ага, может мне пойти наверх и сидеть вязать, пока вы тут решаете вопросы, судя по всему, касающиеся меня? — иронично выдаю я.

— Не самая плохая идея, — бесстрастно отвечает Коэн.

— Она останется, — безапелляционно подытоживает Эрик, не глядя на меня.

— Но ты не знаешь… — начинает было Коэн.

— Это в любом случае касается и ее тоже, — так же ровно продолжает Правитель, — она имеет право знать.

— Я просто стараюсь защитить ее! — возмущается Кромеваль.

— И мы защитим, — уже более мягко, но так же уверенно, добавляет Эрик, — но скрывать от нее правду не нужно. Это неуважение и недоверие. Лила сильная. Она уже много раз доказывала то, что ее сильно недооценивали.

Варвар смотрит на него хмуро, и даже несколько раз открывает рот, чтобы возразить, но так и не решается.

Вообще обстановка в гостиной резко сменилась. Как-то совсем внезапно, с появлением Эрика, центр событий сместился к нему. Это чувствуется просто по распределению сил.

Я прохожу за стол, под недовольные взгляды Арона, Коэна и Альфонсо, и сажусь рядом с Правителем, даря ему легкую улыбку благодарности. Уголок его губ едва заметно дергается, показывая, что он оценил мой жест.

— Вернемся к нашему вопросу, — хмуро произносит Селия.

— Для начала, я бы все-таки предпочел, чтобы вы ввели в курс тех, кто немного проспал наше собрание, — усмехается Эрик.

Арон смотрит на него с нескрываемой неприязнью, но Селия благоразумно отвечает:

— Зейд идет, чтобы забрать Лилу.

— «Забрать»? — усмехается Правитель. — Хорошо, будем называть это так. И что же дальше? Не можете разобраться с тем, как построить войска?

— Не можем разобраться с тем, как поступить с джином, — хмурится королева Гайолора.

Повисает тяжелое молчание во время которого у меня сжимается сердце.

Эрик очень внимательно изучает лицо Арона, словно читая его мысли.

— Зачем ты пришел?

— Каким бы странным тебе это не показалось, но я хочу помочь, — Арон хмурится, видно, что присутствовать на допросе своего врага ему явно не хочется.

— Ты предал своих, чтобы спасти ту, из-за которой сам и умрешь? — брови Эрика взлетают вверх.

— О чем ты говоришь? — вскрикиваю я, чуя недоброе.

Но они, словно не замечая меня и вопроса, продолжают молча буравить друг друга взглядами.

— Я не хочу ее смерти, — тихо произносит джин, смотря только на Линдвурма, — и вижу во всем этом судьбу, если хочешь. Тебе ведь знакомо это ощущение, не так ли?

— Он не обязан перед тобой отчитываться! — влезает Диана, удивляя нас всех.

Она-то какого дьявола решила вдруг стать защитницей джинов?

— Занятно, — хмыкает Эрик, — что же, раз так, — он поднимается со стула, не вижу причин не дать тебе индульгенцию.

— Да ну? — теперь очередь Арона кривить губы. — А тебе ее уже дали?

Эрик резко меняется в лице, угрожающе надвигаясь на него:

— Только посмей…

— Что посметь? Рассказать ей о том, ценой чего ты получил свою крылатую тварь?

— О чем он говорит, Эрик? — я вскакиваю с места, разрываемая недобрыми предчувствиями. Мужчины буравят друг друга взглядами, пропитанными ненавистью.

— Хороший дракон, Лила, — произносит джин, не сводя глаз со своего оппонента, — получается только из метаморфа. Твой любимый разве не называл тебе главный ингредиент?

Резкая вспышка встречных потоков магии: голубого и зеленого, ослепляет всех присутствующих в зале.

С потолка сыплется крошка, кто-то из женщин начинает визжать, хотя это вполне может быть и мой братец, но я ничего этого словно не замечаю.

На ватных ногах, я, пошатываясь, выхожу из зала. Ноги сами несут меня прочь, а в голове так пусто, словно мне сделали лоботомию. Руки безвольно цепляются за стены, в ушах звенит, и, кажется, сейчас я отчетливо понимаю, что чувствуют люди, лишающиеся разума.

— Лила!

— Не смей ко мне прикасаться!

Действия исключительно на инстинктах, я, резким движением руки, отгоняю от себя Эрика.

— Лила, умоляю тебя, — его глаза сверкают гневом, но выглядит он ужасно потерянным, — это все… Я не знаю… Лила, прости меня! Я просто…

— Ты просто, что? Был бесчувственной машиной, превращающих таких как я, в монстров? Не понимал, что делаешь, пока не встретил меня?

Эрик кривится, словно от зубной боли, и поджимает губы.

Ему нечего сказать.

Да и что тут скажешь?

Мы прошли вместе через такое, что не сможет осилить ни один нармальный человек. Где-то на этом пути у нас появились чувства друг другу, но сколько до этого ошибок сделал каждый из нас? Такое просто невозможно забыть.