- Хочешь еще послушать? - он спросил. Дагоркун нахмурился еще сильнее.
- Да. Думаю, да.
Гастон наклонился вперед.
- Âme sentinelle,
Murmurons l'aveu
De la nuit si nulle
Et du jour en feu.
Des humains suffrages,
Des communs élans
Là tu te dégages
Et voles selon.18
У него был действительно хороший голос, глубокий и звучный, и каким-то образом казалось, что французский подходит ему.
Тони снова закатил глаза.
- Как переводится? - спросила Карат.
Гастон сделал небольшой, элегантный жест рукой.
- Это стихотворение Артюра Рембо. Оно говорит о вечности, которую обретаешь в тот момент, когда заходящее солнце касается океана или двое влюбленных дают прошептанное обещание. Это стремление открыть бесконечность в одно мгновение и навсегда сохранить его в своей памяти в качестве защиты от неизбежности мучений.
Я перестала есть и посмотрела на него.
- Это правда, - сказал он.
- Очаровательно, - сказала Карат. Она поставила локоть на стол и оперлась подбородком на тыльную сторону ладони. - Еще что-нибудь скажи.
Мышцы челюсти Дагоркуна напряглись.
Карат повернулась ко мне, чтобы взять маленькую баночку с джемом, и подмигнула. Ох. Вот те на! Она делала это нарочно.
- Что бы ты хотела услышать? - спросил Гастон.
- О, я не знаю. - Карат намазала немного джема на крошечный рогалик в форме герба дома Крар. Орро действительно превзошел самого себя. - Есть ли у Орды какая-нибудь увлекательная поэзия, младший хан?
Дагоркун разжал челюсти.
- Да.
- Не мог бы ты прочитать что-нибудь для нас?
- Нет.
Я отпила кофе, чтобы не засмеяться.
- Ох, какое разочарование. - Карат захлопала длинными ресницами.
Гостиница обратила на себя мое внимание. Сообщение от Дома Меер. Я махнула рукой, чтобы никто не испугался, и «Гертруда Хант» передала мне экран с изображением Бестаты. Кандидатка вампиров была одета в урезанную версию доспехов, которые рыцари носили во время тренировок. Я достала тренировочное оружие из хранилища.
- Я хочу поговорить с леди Ренадрой.
Я посмотрела на Карат.
- Ты хочешь пообщаться с леди Эминдрой?
- Да.
Я подвинула экран к ней.
Стойки с учебным оружием поднимались сквозь дерн лужайки. Оружие было точного размера и веса стандартного оружия вампиров, но сделано из другого материала, и его края были тупыми, хотя быть раненным одним из них все же было больно.
- Не хотите ли вы немного потренироваться сегодня утром? - спросил Бестата.
Глаза Карата вспыхнули.
- Всегда.
- Я полагаю, кто-нибудь придет, чтобы сопроводить меня к вашему местоположению?
- Да, - сказала я.
- Отлично. Я с нетерпением жду этой тренировки.
Экран погас. Карат поднялась.
- Я сейчас вернусь.
Я повернулась к Гастону.
- Не мог бы ты привести Бестату?
Он отвесил мне неглубокий поклон.
- С удовольствием.
- Спасибо.
Гастон вышел из-за стола.
- Как вы узнали, что она скажет «да»? - спросил Томато. - Вы вытащили оружие еще до того, как они согласились сражаться.
Орро подал ему маленькие кубики сырого стейка. Томато проткнул их когтями, окунул в блюдце с пряным медом и осторожно отправил в рот один за другим, долго пережевывая каждый кусочек.
- Я узнала ее тренировочные доспехи. Каждый раз, когда Бестата появляется на публике, она всегда выглядит официально. Была только одна причина, по которой она могла надеть тренировочную броню. Она хотела провести спарринг, и среди нас был только один человек, которому она могла бросить вызов.
- Но как вы поняли, что Карат согласится? - спросил Томато.
- Рыцарь-вампир с положением Карат никогда не отступит перед вызовом конкурирующего Дома. Для Бестаты это шанс ощутить мастерство Карат. Карат понимает это и рада его продемонстрировать, что ее даже не беспокоит сбор разведданных Дома Меер. Кроме того, Карат похожа на мою сестру. Она не может устоять перед мечом. Если поблизости кто-то есть, ее рука сама начинает тянуться к нему.
Дагоркун отпил чай. Он явно о чем-то задумался.
- Почему ты не продекларировал «При свете Луны, по кровавому следу»? - спросил Тони.
Он отмахнулся.
- Мне это не пришло в голову.
- Ты можешь объяснить мне Суркара? - спросила я. - Ты здесь для того, чтобы наблюдать за ним. Почему он здесь?
Дагоркун вздохнул.