От тёмного истока

— А этот-то, графёныш, такую вот тварь себе на герб взял, — словно в унисон моим мыслям продолжил Алёхин. — Говорят, и до революции у них этот герб был, да неужели дворянство тогдашнее потерпело бы такое? Нечистая эта семейка, ох, нечистая. Графиня, змея эта испанская, ночами вокруг усадьбы бродит, колдует, я сам видел — бредёт в исподнем и всё бормочет что-то, а глаза под лоб закачены, белые все. А днём людей сечь приказывает, если что ей не так подадут или слово какое поперёк скажут… Бьют людей здесь, инспектор. Бьют, мучают. А участковый икшанский прикормлен у них, вона, говорю, утром только хвастался старшой из охраны, как выпивал с ним в охотничьем домике на севере долины-то. И ведь сами люди отписывали на графов участки свои, которые приватизированные были. Зачем, почему, я и сам не понимаю! Кого ни спросишь, бекают, мекают, говорят, мол, наваждение быдто нашло! А иные доказывают, что иначе и нельзя было, что земле хозяин нужен, и что граф хороший хозяин, работу даёт, кормит, одевает, ну и наказывает, если за дело. Конечно, были такие, кто поперёк шёл. Да где они теперь? Иван Михайлович, директор школы, и протесты писал, и в Дмитров ездил, да вдруг бац! — жена его слегла, а чем заболела — непонятно. Повезли её в Яхрому, а по дороге она и померла. Михалыч вернулся обратно белый весь, кулаком на графскую усадьбу погрозил и в Москву уехал правду искать, да так и сгинул куда-то, больше уж не вернулся. А Санька Курсин, мастер бывший с брикетного? Сколько он выступал, деревни по дворам обходил, буквально умолял людей не продавать земли графу, потом, помню, все случаи дурного обращения с работниками обжаловал, с самим Залесьевым ругался, грозил мужиков на бунт поднять. И что? В девятом году граф взялся брикетный обратно отстраивать, Курсина позвал, ласковыми словами приманил, место руководителя дал, сказал, вот, следи за производством сам, с рабочими обращайся по-своему, по-правильному, как считаешь нужным. А через пару месяцев нашли его мёртвым в цеху, с пробитой головой, а рядом работяга сидит с окровавленным гаечным ключом, глаза тоже под лоб закачены, и хихикает, как мрёнок. Так до сих пор, говорят, и хихикает в Яхроме на Тенистой. Граф тогда так это дело повернул, что Курсин, мол, плохо руководил, воли очень много рабочим дал, разболтались они, пьянствовать начали, и он вместе с ними, вот по пьяной лавочке его и убили. Сам, получается, виноват. Ну а потом люди и вовсе без следа пропадать начали. И первой ведь пропала дочка Курсина, Леночка-восьмиклассница, такая уж хорошая девочка была, умненькая, на олимпиады по истории ездила, и смелая такая, всё отца поддерживала, одноклассникам объясняла, почему надо убеждать родителей против воли графа идти… Краеведением занималась, целый музей в школе создала, всё хотела узнать, как наша долина в прежние времена жила. И не стало её. Утром из Парамонова в школу ушла — а школа тогда в Горках была, восьмилетка — и домой уж не вернулась. Так и не нашли её, а ведь тогда даже из области приезжала милиция искать. Теперь школа-то прям рядом с графским дворцом размещается, перенесли. Мол, «из соображений безопасности», но люди, у кого ещё какая-то воля осталась, те кое-что понимают, но попросту за детей своих боятся да и помалкивают. А через месяцок мерзкие слухи поползли, что гулящая она была, Леночка, а мать её застала с кем-то. И потом подловила по пути в школу, убила за это и закопала в огороде. Ах, мерзость какая! Не хочется и слова такие говорить. Я ведь знал их, Курсиных, и родителей их знал — сейчас они померли уже — это ж соль земли, рабочая косточка, эти аристократики им и в подмётки не годятся. Ксюша Курсина, жена Сашина, Леночкина мама, вся угасла тогда. Как подменили человека. Так и осталась на брикетном работать, ходила, всё в землю глядела, глаза на людей не поднимала. А первого мая и она пропала. Вот так и расправился граф, до корня извёл семью, что посмела против него пойти.

Первого мая, подумал я. А ведь наверно, это та самая работница брикетного, которую агенты Сефироса всю в крови нашли у икшанского просёлка. Да уж, постарался граф на славу… Но как? Кто он такой? Чего ему надо? Просто бизнесмен-полубандит, возжелавший неограниченной власти на своей территории? Или что-то куда более страшное? Мрёнки ещё эти…