От Лукова с любовью

Открыв дверь, я вышла из машины и обошла ее с другой стороны, раздумывая, кто доставил бы меньше всего хлопот, если бы я попросила его подвезти меня. Я открывала заднюю дверь, чтобы взять сумку, обдумывая, на ком лучше остановить свой выбор – на Руби или на Тэйли, когда услышала гудок. Не обращая внимания, я схватила сумку и вытащила ее, закрывая дверь бедром, когда засигналившая вновь машина заставила меня бросить взгляд через плечо… и пожалеть об этом.

Потому что в черной машине с плавными линиями и опущенным стеклом у водительского сиденья я увидела слишком хорошо знакомое мне лицо.

– Хочешь конфетку, девочка? – спросил идиот, положив руку на дверь и сдвинув очки в черной оправе и темными линзами наверх, на такую же темную шевелюру.

Я отступила назад и прислонилась спиной к задней двери моего «субару» горчичного цвета.

– Не от тебя, – ответила я, глядя на парня, с которым я изо всех сил старалась не разговаривать сегодня днем.

Его не передернуло, и он не состроил рожу, но вскинул брови.

– Подвезти тебя?

Как, черт возьми, он узнал, что меня нужно подвезти?

– Я видел, как ты села в машину и стала колотить по рулю, – продолжал он, словно зная, о чем я думаю. – У меня нет никакого прикуривателя.

Разумеется, нет. Его машине не было и года. До этого у него была темно-синяя BMW, которой, должно быть, было не больше трех лет.

– Садись, – продолжал он.

– Я…

– Я подвезу тебя. Хватит раздумывать. Тебе даже не придется мне платить.

О боже. Я ненавидела его. Я возненавидела его еще больше, когда он улыбнулся, словно ему было очень весело.

Я могла бы позвонить Джоджо, или Тэйли, или Бену, или Джеймсу, или Руби. Они бы приехали за мной. Я знала, что приехали бы. Даже если они уже были у мамы.

– Ты действительно хочешь ждать здесь, пока кто-нибудь не приедет за тобой? – спросил он, снова вскидывая брови.

Он поймал меня.

Но мне не хотелось садиться в его машину, поэтому…

– Садись, неудачница.

И от этого слова у меня перехватило дух.

– Ты только что процитировал…

– Я целый день сдерживался. Давай. Ты же не хочешь торчать здесь, и я тоже, – и он кивнул на пассажирское сиденье.

Черт.

Пока мы препирались, на парковку заехало еще две машины, и я увидела, что из них выходят родители с детьми. Хотелось ли мне стоять на улице и препираться с Иваном на глазах у всех? Возможно. Но я сказала, что мы постараемся сохранить лицо, поэтому…

– Хорошо, – пробормотала я, полностью осознавая, что говорю, как неблагодарная кретинка, почти не испытывавшая угрызений совести. Сделав шаг в сторону от его машины, я остановилась и прищурилась, глядя на него. – Ты обещаешь, что не убьешь меня?

Он ухмыльнулся:

– Обещаю, если я все-таки решу прикончить тебя, то это будет быстро и безболезненно.

Я сама нарвалась.

– Я сфотографирую твой номерной знак, так что если мое тело не найдут, то твою машину проверят на мою ДНК.

– У меня есть хлорная известь, – мгновенно отреагировал он.

Почему он так… нельзя сказать, что любезен, но скорее… не такой уж полный кретин?

Нахмурившись, я обошла его машину сзади и сфотографировала номерной знак, потому что, хотя, рассуждая трезво, я понимала, что Иван на самом деле не собирается убивать меня, кто-то должен был знать, где я нахожусь. По крайней мере, именно это я посоветовала бы сделать своим сестрам, если бы они оказались на моем месте. Никому нельзя доверять.

Я вернулась и обошла машину спереди после того, как отправила маме фотографию с номерным знаком Ивана, потому что если кто-то и поднял бы шум, чтобы найти меня, то это была бы именно эта женщина. Сев в машину, я поставила спортивную сумку на пол, а потом застегнула ремень безопасности.

А потом, съежившись в кресле, я повернулась, чтобы посмотреть на Ивана, и, принудив себя нацепить на лицо подобие улыбки, пробормотала: «Спасибо тебе» так, будто каждое слово выдирали из моего рта клещами.

– Не стоит беспокоиться, – ответил он, а потом улыбнулся: – Под каким мостом ты живешь и как туда добраться?

– Терпеть тебя не могу.

Он хихикнул, сдвинув очки на переносицу, и посмотрел вперед.

– Куда?

Я наморщила нос, но указала ему начальное направление, молча наблюдая за тем, как он сворачивает на одну дорогу, а потом на другую, прежде чем направить красивую бесшумную машину на автостраду. Отвернувшись, я стала смотреть в окно, потом взглянула на большой экран, встроенный в приборную доску, а потом опять посмотрела на Ивана, решив, что он не видит меня. Меньше всего мне хотелось, чтобы он поймал меня на том, что я поглощена тем, что рассматриваю его идеальной формы нос и отмечаю, как красиво он смотрится в профиль, не диссонируя с остальными чертами лица. У него был очень чувственный рот, и я слышала, как о нем болтают девочки-подростки постарше. Скулы и надбровные дуги были соразмерны другим чертам его лица. По-моему, его лицо напоминало мне облик, который мог бы принадлежать какому-нибудь принцу или типа того. Царственный.

Но я бы ни за что не призналась в этом.

И, видимо, это не имело значения, потому что это красивое лицо с безупречной кожей было истинным воплощением дьявола.