От и До. Книга 3. Свидетельства бывших атеистов

Поэтому, действительно, почему я не выбрала себе какого-то более удобного Бога? А дело в том, что когда ты действительно открываешься, то тебе дается некий ответ, который не подразумевает, что ты дальше выбираешь: вот это мне нравится больше, а это мне нравится меньше. Этот ответ был мне дан целиком. И вместе с этим возможность принять то Православие, про которое я, в общем-то, знала всю ту «ужасную правду», которую про него рассказывают атеисты.

Потому что, когда ты действительно получаешь это откровение о том, что ты не самый замечательный человек на свете, ты сразу теряешь вот эту возможность гордого отбирания, гордого оценивания всего вокруг. Мол, вот тут священники плохие, я, пожалуй, пойду к хорошим.

В общем, от своих знакомых протестантов я слышала такую историю. Что одна женщина решила уйти из своей протестантской церкви в другую, сказав:

— Знаете, эта церковь не идеальная. — А пастор ответил ей:

— А когда ты найдешь идеальную церковь, тебя туда не примут.

То есть, когда ты понимаешь, что ты сам не идеален, что ты сам не камертон добра и правды, ты сразу начинаешь и к тем явлениям в Церкви, которые далеко не идеальны, относиться совсем иначе.

Потому что как только ты отказываешься от восприятия себя как некого такого идеального существа, вокруг которого должны быть все идеальны и прекрасны, то тебе гораздо проще становится принять те недостатки Церкви, о которых все говорят.

О ее первой исповеди. Это было достаточно бессмысленно, на мой взгляд. Я не могу сказать, что это дало мне какое-то особенное ощущение. Первую мою исповедь мы готовили вместе с мамой. У нас был Молитвослов, книжки о том, какие грехи надо исповедовать. Единственное, что спросил меня батюшка, не делала ли я аборт. Я сказала, что нет. И в общем, на этом мы расстались.

То есть, не могу сказать, что первая исповедь как-то мне вот существенно запомнилась и была какой-то драмой в моей жизни. Все было достаточно непонятно. Честно говоря, мне и по сей день как-то все непонятно. Не могу сказать, что я как-то хорошо прямо воцерковилась, мы постоянно переезжаем. Нет постоянных приходов, в которые я бы ходила.

Что изменилось в ее жизни с приходом в нее Христа. Наверное, моя вера в моей жизни изменила все. Если говорить о каких-то бытовых вещах, то у меня никогда не складывалось с профессией. И тут вдруг, когда я поняла, что я не должна искать какую-то суперидеальную работу для себя прекрасной, я вдруг нашла прекрасную работу.

То есть, я просто попросила: «Господи, я устала! Дай мне какую-нибудь приличную работу!» И в общем-то, нашла прекрасную по тем временам для себя работу в Новосибирске, за что была очень конечно благодарна. Настолько прекрасную, что я ей на тот момент не совсем, наверное, соответствовала. Но тем не менее ее получила.

У меня не складывались отношения с мужчинами. То есть, как и все люди в моем кругу, я имела каких-то парней, и это считалось абсолютно нормальными отношениями. Но тем не менее замуж из этих парней меня никто особенно не звал. А с теми, кто звал, мне замуж не хотелось.

И когда я прекратила все эти отношения, уверовав, то есть, для меня естественно было неприемлемым, что, если я принимаю Православие, я могу жить в каком-то гражданском браке. И полтора года я молилась: «Господи, дай мне мужа, пошли мне того человека, которого Ты считаешь подходящим».

И он послал мне этого человека. И сейчас я благополучно замужем, у меня двухлетняя дочка. И я очень люблю своего мужа и благодарна за него Богу!»

Рассказ третий Александр, 39 лет, помощник старосты Храма (Россия, г. Москва)

«Я родился в обычной советской семье в конце семидесятых годов. Мама врач, папа водитель. То есть, крестили, потому что, опять-таки бабушка настояла. Но в доме никогда вопрос ни религии не поднимался, ни вопрос веры не обсуждался. Мы этот вопрос не поднимали. Никто не держал постов, в Храм не ходили. Ставили свечки на Рождество и на Пасху. И, конечно, ходили на Пасху на кладбище. Это был Таджикистан, православное кладбище высоко в горах было. Поднимались помню, потому что нам интересно было ходить с братом смотреть могилы, ставить стакан водки, кусок хлеба, конфеты клали.

И вот, наша вера сводилась как раз к этим таким небольшим эпизодам. Хотя одна из моих бабушек, бабушка Фекла, она была верующим человеком. Она никогда свою веру напоказ не выставляла, просто, когда я был у нее, она была тихой, смиренной, спокойной. Очень была воздержана в пище и в эмоциях.

О вере мы с ней не разговаривали. Когда мы были у нее дома, просто она была строже, чем родители, другая бабушка, тети, и так далее. Это было первое отличие. Второе: она, конечно, была менее разговорчивая. То есть, никогда не пыталась с нами играть, а как-то все было у нее тихо и спокойно.