От экватора до полюса

Караван носильщиков втискивается в поток пассажиров и медленно поднимается по ступенькам, заставляя людей, идущих сзади, опасливо поглядывать наверх, где над их головами проплывает груз, уложенный с весьма сомнительной устойчивостью. У выхода с перрона движение ещё больше замедляется, так как здесь пассажиры должны сдавать билеты, а не все к этому готовы, начинают копаться в сумках, карманах, задерживая движущихся следом за ними. Однако и это вскоре оказывается позади.

На вокзальной площади вы впервые по-настоящему чувствуете, что близко Бокаро. Распростёршаяся на стене реклама приглашает в отель «Блу даймонд» (Голубой алмаз) города Бокаро. Таксисты подбегают и предлагают отвезти в Бокаро, но вас ожидает машина, на которой написано «Бокаро стил сити», что переводится «металлургический город Бокаро». Добавление слова «металлургический» не случайно и не только для того, чтобы подчеркнуть, что это город металлургов, но и для того, чтобы отличить от другого города Бокаро, который не так далеко находится в этом же штате Бихар, но совершенно неизвестен.

Дело в том, что когда выбрали место для строительства металлургического комбината, то название будущему городу не придумали, а материалы для строительства домов и завода возили из маленького городка Бокаро. Так получилось, что имя его и перешло со строительными материалами новому городу, очень скоро, переросшему своего собрата и получившему широкую известность.

Не успев познакомиться c Дханбадом, вы прощаетесь с его кривыми улочками, где едва могут разминуться два автобуса, где велорикши месят после дождя грязь и поднимают пыль в жару, где каждый второй житель занимается добычей угля и ежедневно ходит под тянущимися бесконечно вдаль подвесными линиями вагонеток, несущих из шахт чёрную пищу металлургическому заводу в Бокаро. Появление на дороге двух измождённых худых, покрытых угольной пылью фигур шахтёров здесь никого не удивляет. Их тысячи, неторопливо идущих домой, не снимая порой шахтёрской лампочки с головы.

Деревеньки попадаются часто. Точнее они почти не прекращаются. Из одной въезжаешь в другую. Район густонаселён. В период полевых работ здесь можно встретить слонов. Они выполняют операции по перевозке скошенной травы или тянут что-то вместо трактора. Затем их направляют в Бокаро зарабатывать деньги, позируя многочисленным фотолюбителям и позволяя детям и взрослым взбираться на их спины.

Дорога пересекает несколько железнодорожных переездов. Они часто надолго останавливают дорожное движение. В это время тяжело гружёные поезда везут в Бокаро сырьё и оборудование. Завод уже даёт металл и в то же время строит новые корпуса.

За очередным небольшим городком дорога неожиданно врезается в лес и круто спускается к реке Дамодар. Именно в этом месте проходит тропик Рака и начинается тропическая зона. Когда нет дождей и река не так глубока, в ней часто можно видеть мужчин и женщин с детьми по колено в воде. Их тела согнуты, а руки что-то выбирают из воды и складывают в сумки, висящие на плече либо прикреплённые к поясу. Они не ловят рыбу и не ищут речных рачков.

Ответ гораздо прозаичнее. В верхней части реки находятся шахты. Добытый открытым способом уголь частично смывается водой и уносится течением на несколько километров вниз по реке. Его и собирают все от мала до велика для продажи.

Мост через реку высокий на случай сильного наводнения, длинный и узкий. Двум грузовым машинам не разъехаться. Нехорошая привычка некоторых местных водителей не уступать дорогу другому, раз уж въехал на мост, приводит частенько к долгим препирательствам на мосту, во время которых за спинами спорщиков выстраиваются длинные вереницы машин, водители которых тоже; вступают в спор и тогда уже образовавшийся затор даже с помощью полиции не скоро устранишь.

А полиция рядом, так как совсем недалеко от реки, на берегу которой сжигают тела умерших, находится озеро, заросшее лилиями, и тут же расположился город Час, с которым в последнее время буквально сросся город Бокаро. Однако разница между ними великая.

Час, по крайней мере, его старая половина, существует многие десятилетия. Улицы его узки, домишки маленькие, жмутся один к другому, как в мозаике. Магазинчики слеплены в длинные ряды и разделены между собой тонкими перегородками. Храмики деревенского типа маленькие. Многие квартиры не имеют дверей, а лишь незакрытые проёмы, в которых ничего, кроме чёрной пустой комнаты не видно, а иной раз вход завешен тряпицей. В воскресные дни бестротуарные улицы старого Часа запружены людьми, велосипедами и мототранспортом настолько, что совершенно непонятно, как они умещаются вместе, не сбивая друг друга.