К этим трем элементам я решил добавить четвертый – чего он ждет от общества, на какую помощь он может рассчитывать, и пятый – как он оценивает статус-кво. Прочитав написанное, я решил придать ему более компактную форму:
Эта формула позволила мне усовершенствовать мою методику, примененную в беседах с моими восьмидесятилетними (и старше) коллегами.
В беседах с респондентами я не пользовался магнитофоном, ибо это могло бы сделать последних менее откровенными. Но после каждой проведенной беседы я делал записи, как говорится, по горячим следам. Эти беседы мне очень помогли в осмыслении реальных проблем, возникающих перед людьми в возрасте от семидесяти и старше. Пополнили мой задел и результаты социологического мониторингового исследования «Как живет Москва», очередной этап которого завершился в июне 2016 года. По моей просьбе сотрудники ИСПИ РАН (организатор опроса – ведущий научный сотрудник ИСПИ РАН к.ф.н. Е.А. Кублицкая) выделили группу респондентов старше шестидесяти лет (будущие старики). Полученные таким путем данные позволили уточнить некоторые обобщения и выводы о социальном самочувствии и поведении этой возрастной когорты. Собранный таким образом материал (задел) я назвал для себя «все о старости»[2]. Конечно, только для себя. Чтобы так сказать, как сказал когда-то А. Твардовский: «Я это знаю лучше всех на свете, живых и мертвых, – знаю только я», – достаточных оснований нет. Есть только, по большому счету, подступ к этой теме, есть начало ее освоения, но вместе с тем, как мне представляется, достаточное, чтобы поделиться уже освоенными знаниями с читателями.
Началось второе погружение в тему. Теперь уже объективно более глубокое. Однако приближался юбилей Института. В марте 2016 года ему исполнялось 25 лет. Нужно было успеть к этой дате поведать о своих коллегах, создававших его своим трудом и вдохновением. Рассказать о них как о профессионалах. Рассказать о них в более полном объеме требовало бы больше времени и сил. И то и другое было в дефиците. Работа над юбилейной книгой, названной мною «Люди и годы», полностью захватила меня. Книгу о старости пришлось на время отложить.
После юбилейных торжеств произошло новое возвращение к теме. С замыслом книги о старости я решил познакомить и своих коллег по писательскому цеху. Должен сказать, что не у всех он вызвал понимание. Один из моих старинных приятелей и сослуживцев, узнав, что я собираюсь издать книгу на подобную тему, выразил опасение, что она может отпугнуть читателя: «Кому захочется читать о старческих коллизиях и проблемах?» Я попытался, как мог, убедить его в обратном. Мои аргументы состояли в том, что старость для молодых может быть любопытна как неизбежная перспектива: «А что потом?» Для пожилых не только любопытно, но и интересно как нечто почти осязаемое. Ну а для тех, кто уже шагнул в ее пределы, – оглядеться вокруг себя, сравнить свои ощущения с ощущениями сверстников, свой опыт решения насущных проблем с опытом других. Так что книгу, уверен (или, точнее сказать, надеюсь), будут читать.
Дальше – слово за читателями. Они согласятся со мной или подвергнут критике мою точку зрения.
Итак, взявши книгу в руки, открывайте первую страницу!
Феномен старости
Устоявшейся точкой зрения является утверждение, что старость начинается с 70 лет. Правда, в последнее время она все чаще подвергается пересмотру. Появились термины «молодые старики» и «старые старики», третий и четвертый возраст.
Старость, как утверждает «Большая медицинская энциклопедия», – это период человеческой жизни, начинающийся в возрасте около семидесяти лет, в этот период происходят разные изменения, которые трактуются как вполне естественные.
По классификации Всемирной организации здравоохранения, выделяются следующие возрастные этапы: до 44 лет – молодой возраст, 45-59 – средний, 60–74 – пожилой, 75–89 – старческий, 90 лет и старше – долгожители. Есть и другие подходы, другие градации.
Своя шкала измерения возраста есть у геронтологов: до 45 лет человек считается молодым, с 45 по 59 – зрелый возраст, с 60 по 74 – пожилой, с 75 по 89 – старческий, 90 лет и выше – возраст долгожителей[3].