Осужден и забыт

Я принялся рассматривать надгробие. Свежие белые орхидеи, украшавшие памятник, стояли в резной мраморной вазе, и лишь одна выпала и скатилась на землю. Под наплывом смешанных чувств, непроизвольной благодарности и сочувствия к неизвестной мне молодой, красивой женщине, так рано покинувшей этот мир, я решил поднять цветок и поставить его вместе со всеми.

Я наклонился за ним, и в то же мгновение за спиной послышался негромкий щелчок. Там, где секунду назад была моя голова, что-то прожужжало. Долю секунды спустя я догадался, что именно это было. Пуля. Она попала в памятник и с хрустом отколола кусок мрамора. Я кинулся на землю и кубарем выкатился за ограду. Мне вдогонку просвистели еще две пули, взрывая мрамор. Я успел заметить высокую фигуру в темном, которая метнулась за соседний памятник с большим резным крестом. «Так вот какой это дух кладбища», – мелькнуло у меня в голове. Я рванул со всех ног, лавируя, как уж, между оградами, памятниками и деревьями, низко пригибаясь к земле, согнувшись почти в три погибели. Убийца больше не прятался, он догадался, что я безоружен, и гнался за мной в открытую. В пронзительной тишине кладбища я слышал бешеный стук своего сердца и его хриплое дыхание. Еще одна пуля прошила землю в миллиметре от моего ботинка, подняв столб пыльного гравия и листьев. «А он, кажется, мазила», – не без радости отметил я про себя, перепрыгивая, как заяц, через низкую могильную оградку из толстых цепей. Надо куда-то спрятаться, но куда? Судя по отдаляющемуся тяжелому сопению, я понял, что начал отрываться от преследователя. Вдобавок я услышал тяжелый шлепок о землю. На мгновение оглянувшись, я заметил, что мой преследователь растянулся, как тюфяк, зацепившись за ту самую цепную ограду. Воспользовавшись его секундным замешательством, я исчез из его поля зрения, растворившись за толстыми стволами деревьев, стоящих в густых кустах.

В одно мгновение, мысленно извинившись, я каким-то нечеловеческим усилием воли выворотил чуть расшатанный железный прут из ближайшей металлической ограды и, сдерживая дыхание, затаился за толстым стволом с орудием наперевес.

Послышался приближающийся топот, затем осторожные шаги. Мой враг находился в метре от меня, за деревом. Мне показалось, что я перестал дышать совсем. Мое сердце стучало так громко, что я заволновался, что убийца услышит его. Вероятно, он догадывался, что я где-то близко, но не подозревал, что настолько. Я надеялся, что выскочу из засады и размозжу ему голову своим тяжелым железным прутом. В следующую секунду из-за шершавого ствола выплыло дуло пистолета с глушителем, зажатого обеими руками моего убийцы. За сотую долю секунды до того, как, увидев меня, он снова нажал на курок, я, с ревом выдохнув, нанес сокрушительный удар железным прутом по его запястьям. Бандит взвыл от боли, пистолет вылетел, выстрелив в воздух. Сверху на нас градом посыпались листья и ветки, сбитые пулей. Не давая врагу опомниться, я еще раз оглушил его железякой по темени. Он упал, пытаясь дотянуться до отлетевшего пистолета. Но мой инстинкт самосохранения заставил меня схватить оружие раньше.

Тяжело дыша, я навалился на злодея всем телом и прижал его к земле. Мы подняли целое облако пыли, она уже скрежетала на зубах и засорила глаза. Мы рычали и хрипели, как дикие звери. Я вцепился пальцами в густую шевелюру парня и сильным рывком запрокинул его голову назад так, что его шейные позвонки хрустнули и он захрипел от удушья. Мое колено как таран напирало на его извивающийся позвоночник. Правой рукой я сжимал конфискованный у врага пистолет и сгибом локтя сдавливал его клокочущее горло.

– Пусти, су-ука, – прошипел он из последних сил.

– Отдохни, гад! – В пылу борьбы меня даже не удивило, что бандит в чужой стране говорит по-русски. Моих боксерских навыков из прошлого вполне хватило, чтобы справиться с мускулистым, но почему-то изможденным противником.

– Я сейчас задохнусь, – шипел бандит, – отпусти.

– Этого я и добиваюсь, – прорычал я в ответ.

Рукав его куртки задрался, и я заметил, что его руки по внутренней стороне локтя отмечены черно-фиолетовыми синяками и язвами. «Наркоман! – подумал я. – Считай, что тебе повезло, Гордеев. Его еще до тебя доконали наркотики!» Одной рукой я сорвал с себя галстук и туго скрутил руки врага за спиной. Резко повернув его лицом кверху, я нанес ему еще пару ударов в челюсть и в солнечное сплетение для верности.

Человек, еще несколько минут назад хотевший застрелить меня из пистолета, скрючившись сидел на земле, прислонившись спиной к чугунной ограде, безвольно свесив разбитую голову, заливая кровью, сочащейся из носа, свою черную футболку. Я держал разбитыми пальцами его пистолет навзводе приставленным к его виску.

– Не убивай меня, пожалуйста, братан, я лично не желал тебе зла. Я тебя не знаю, меня наняли, – бормотал он разбитым ртом, – это ваши дела, я не знаю, что они от тебя хотели, только не убивай меня, у меня дома собака голодная…