Острова

– Что значит, не знаем? Сядем и поедем… Ну, или немного поучимся. Почитаем эту, как ее – инструкцию.

– Думаешь, поможет? – спросил Стимо.

– Но ты же слышал, о чем говорили эти…

Унгар снова не нашел подходящего названия для чужаков.

– Если найдем инструкцию, начнем ездить на шагоногах… Кстати, Реймус, давай наверх и опускай платформу, а то Ломель ждать не любит. Злой он, зараза.

– Зачем мне идти наверх, если это дело Цудуса?

– Это было дело Цудуса, пока он был с нами.

– Но вот же он, Унгар! Вон он, Цудус! – указал пальцем Реймус.

– Он не с нами, у него на ноге белое…

– И что?

– Сам знаешь, что. Если на ноге белое – он не с нами.

– Но автомат-то ему вернули, и он может стрелять в бойцов Бертуччи, если они высунутся!..

– И пусть стреляет, а мы ему потом воздадим хвалу и сожжем козий жир у таблички с его именем. Таков порядок.

– Эй, Унгар, а кушать мы будем, или ты так и станешь кормить нас дымом сожженного жира? – уточнил Гунбут, боец с перебинтованной рукой.

Гунбут был, в общем, солдатом покладистым и не мешался на пути у начальства, как Стимо, но если его на чем-то закорачивало, он мог любого довести до бешенства.

– Унгар, кушать дашь или нет?

– Сейчас не время…

– Но мы же не с вами, мы же бесплотные духи, поэтому сами дожрем козла, а вы обойдетесь отравленными камнями.

С этими словами Гунбут направился к сундуку с продуктами, и вместе с ним к сундуку направились еще трое перевязанных, которых Унгар как бы «списал» из отряда.

– Стойте! – воскликнул он, подняв руки. – Я придумал!

– Что ты придумал?

– До прихода Ломеля из рода Гуннов я считаю вас нашими бойцами. Вы не ушли. Вы здесь, и вы получите свое мясо вместе со всеми остальными.

– Хорошее дело, – согласился Цудус. – Тогда я сейчас поем и пойду на платформу. Или ты против, Реймус?

– А чего это я против? Давай, вали на свою галеру, мне меньше горбатиться.

94

Ломеля из рода Гуннов Унгар встретил наверху через двадцать минут после этого разговора.

– Привет тебе, Унгар, – небрежно произнес Ломель, едва коснувшись пальцами руки Унгара.

– Привет тебе, Ломель из рода Гуннов, – поприветствовал его Унгар, полностью произнеся имя Ломеля, поскольку тот был значительно выше его в иерархической лестнице.

Шутка ли дело, Ломель каждый день видел Пепе, разговаривал с ним, касался его руки, а Унгар и его люди лишь изредка слышали голос верховного предводителя по рации. Но чаще его волю передавали заместители.

– Ну что за панику ты поднял по радио? Пепе лично направил меня выяснить, кто тут на вас нападал, а оказалось, что вы справились сами. Там, за озером, мы нашли трупы бертуччеров, так зачем было поднимать этот шум, Унгар, или ты хотел обратить на себя внимание Пепе?

– Нет, Ломель из рода Гуннов, мы бы и слова по радио не сказали, если бы дело было в жалких бертуччерах, но к нам с неба упали три шаганога, которые начали стрелять огромными ядрами. Они едва не пробили стены форта, а потом запрыгнули к нам на крышу и оказались внутри – некоторые из нас были ранены.

– И честно умерли, – машинально добавил Ломель, осматриваясь с высоты форта, в то время как сопровождавшие его четверо телохранителей бегали по крыше форта в поисках возможных угроз.

Но угроз не было.

– Нет, они не умерли, их замотал один из чужаков, тех, что прибыли на шагоногах.

– Как замотал? И ты не смог ему помешать?

– Но я же потому и включился в это радио, чтобы сообщить, что шагоноги обстреливают нас и хотят захватить форт.

– Постой-постой! – Ломель остановился и с озабоченным видом огляделся, словно не доверяя своим телохранителям. – Где сейчас эти шагоноги, если форт не разрушен и ты пока живой?

– Они внутри форта. Они спустились туда, загнали нас в зал и заставили сдать оружие.

– И вы не сопротивлялись?

– Сопротивлялись, я же тебе говорю, Ломель из рода Гуннов, они стреляли огромными ядрами, которые чуть не сломали наши стены, и у нас четверо раненых, которых замотали эти чужаки.

– Белой лентой?

– Белой лентой.

– Но они теперь не с нами, ты сказал им об этом?

– Сказал, – несколько неуверенно ответил Унгар. – Но они все равно потребовали свою долю козлятины.

– Хорошо, давай выясним главное – где чужаки? Только не говори, что они испарились и улетели вместе с полуденным ветром, в этот раз я тебе не поверю.

– В этот раз мы не жевали красный мох и все в полном порядке, а чужаки свалились без памяти, должно быть, отравились размоченными камнями.

– Они решились попробовать камни?

– Да, они сослались на инструкцию.

– Инструкцию? Давненько я не слыхивал таких слов, – усмехнулся Ломель. – Инструкция, обходный маневр, красный барабан…

– Да, именно так.

– Значит, чужаки внутри?

– Внутри?

– В беспамятстве?

– Едва дышат. Наверно, им снятся страшные сны.

– Почему ты так решил?

– У них подергиваются руки и ноги.

– Хорошо, пойдем, посмотрим на ваши трофеи… Куртсан, Лепилло! Оставайтесь здесь, остальные за мной.

95

С огромным пистолетом в руке Ломель из рода Гуннов спустился по бетонной лестнице и на последней ступени остановился, увидев огромного шагонога. Тот стоял боком и, казалось, задремал, однако пушки держал крепко, Ломель это видел.