Остров, зовущий к себе

 — Кое-что есть... Если делом заниматься, а не болтаться в праздности — привалит. Хоть убей, не пойму я безделия кое-каких дамочек и мужчин: не на пенсии еще, а размалевывают, как ребятишки в садике, бумажки, ахают и охают от божьих храмов.

 В комнате стало тихо.

 — Я человек простой и глубоко неверующий, — продолжал рыбак, — а глядеть кое на кого тошно... Понаехали сюда, рыбу всю пораспугали, молятся на эти бревна. До чего дошел народ! А ведь в силе еще, пользу мог бы принести обществу. Я б настрого запретил, если б позволили.

 — Ну не ворчи, сосед, — сказал Василий Демьянович. — То, что ты атеист, похвально, но не трогай творческую интеллигенцию: работа у нее такая, понимать надо. Ведь красота же здесь неописуемая, люди и приезжают поклониться ей, отдать должное древним мастерам — ведь вон что создали!

 — Эта церква, крытая щепой, красота? — пряча улыбку превосходства, спросил рыбак. — Церква, где купол на купол налезает, как поганки у пня в сыром месте?

 — Эта самая, — сказал Василий Демьянович. — Что, не нравится? Не чувствуешь красоты?

 — На то есть интеллигенция, чтоб чувствовать, а я человек простой, нечувствительный и ничего такого не корчу из себя... В другие годы приезжал сюда, когда клев был хороший, еще ничего были церкви, под железом, тесом обшитые, крашенные в серую масляную краску, а потом все это ободрали и покрыли купола щепой и оставили ничем не прикрытые почерневшие бревна. Словно избы какие!

 — Простите, вы где живете и кем работаете? — спросил Павел Михайлович, который незаметно вошел в комнату, — Кирилла с ним не было.

 — А вам что? — огрызнулся рыбак. — Я не жулик какой, паспорт мой здесь просмотрели и списали, что надо, в книгу.

 — Я не об этом... Я спрашиваю, какая у вас профессия?

 — Ну истопник я. Профессия у меня грязная, зато нужная людям, все тепло в дому от меня, и живу с целью и пользой...

 — А мы, выходит, живем без цели? — спросил Павел Михайлович. — И никакого проку от нас?

 Однако рыбак не смутился.

 — А я не знаю, кто вы и кем... Может, и есть толк... Только не на Кижах.

 — Большое вам спасибо, — Павел Михайлович хотел еще что-то добавить, но его перебил Василий Демьянович:

 — Ну зачем углубляться в этот вопрос? Можно доспориться бог знает до чего! Все ведь ясно. Каждый имеет право на свое мнение. Будет сегодня у тебя наваристая ушица?

 — По этому поводу я уже сказал, — буркнул рыбак. — Я своих мнениев не меняю. Я тоже с понятием, хоть и без образования, и твердость имею.

 «Неужели отец опять промолчит? — подумал Валера. — Нет, сейчас его можно понять: не хочет вмешиваться в разговор при Архипове».

 — Ну и любите вы себя, разлюбезный! — бросил Павел Михайлович. — А всех, кто непохож на вас или занимается другим делом, презираете, как низшие, ни на что не способные существа. Так?

 — А что ж я к таким с любовью лезть должон? Я уж по-простому, прямо.

 — Да кто вам сказал, что вы простой? — вдруг поднял голос Женя. — Разве так держатся простые?

 Рыбак насторожился:

 — А какой же я, по-твоему?

 — Вы держитесь как барин, как господин, которому все дозволено.

 — Я барин? Я господин? Ха-ха! — совсем развеселился рыбак. — Да мой же батя в лаптях ходил.

 — Тем хуже для вас, — сказал Павел Михайлович, — должны б больше понимать. — Он нагнулся, что-то взял из своего чемодана и вышел из комнаты.

 — Неизвестно, кому хуже... Мне все одно... Кто нужно, меня ценит и уважает...

 — Скинемся на бутылку? — шепотом спросил у отца Василий Демьянович. — Ушица будет первый сорт, и памятная, кижская...

 — Я не против, — отец полез в карман за деньгами.

 — А я не хочу, — неожиданно сказал Женя, и довольно громко. — Вы же слышали, что он говорил.

 — Какой пустяк, — возразил отец. — Женя, не будьте чистоплюем, будьте реалистом: не требуйте, чтоб все вокруг думали, как вы, и восторгались шедеврами древней архитектуры. Проще смотрите на жизнь, трезвей.

 — Не могу. Я целиком согласен с нашим соседом... Как его — Павел Михайлович? Он совершенно прав: этот рыбак невысокого о нас мнения, и я не хочу...

 — Тише, — попросил Василий Демьянович, — никаких дискуссий в поездках, никаких споров и расколов. Кому это нужно? Мы на отдыхе.

 «Размазня ты — вот кто! — подумал о нем Валера. — Ни гордости в тебе, ни самолюбия...»

 Вдруг Валера услышал чей-то далекий, едва слышный голос: звали его и Зойку. Не Кирилл ли? Он подошел к окну, глянул наискосок и увидел берег, покрытый кустарником, и с десяток туристов у воды. Конечно же, среди них был и Кирилл — он возвышался над всеми.

 — Зой, — полушепотом сказал Валера. — Выйдем... Я сейчас все разузнаю.

ГЛАВА 15

 Валера незаметно вышел из комнаты, спустился по трапу и выглянул на палубу, обращенную к берегу.

 — На подмогу! — Кирилл замахал ему рукой. — Будем купаться... Эти вот не решаются... И Зою тащи!

 Валера кивнул головой и бросился назад. Зойка, видно, с нетерпением ждала его возвращения и прислушивалась к шагам на ступеньках трапа, потому что едва он взялся за ручку двери, как она вышла к нему, и ее глаза загорелись любопытством и ожиданием.

 — Ну чего им нужно?