Остров пропавших деревьев

Однако Мерьем явно видела разницу, поскольку продолжала поправлять племянницу с рвением преподавателя грамматики, столкнувшегося с неправильным употреблением инфинитива: не халлуми, а хеллим; не цацики, а сасик; не долмадес, а долма; не курабьедес, а курабье… и так далее и тому подобное. По мнению Мерьем, «греческая пахлава» была «турецкой пахлавой»: если сирийцы, или ливанцы, или египтяне, или иорданцы, или кто-либо другой предъявляли права на любимый десерт Мерьем, что ж, тогда им крупно не повезло, поскольку пахлава могла быть только турецкой. Но если малейшее изменение в названии блюд просто сердило Мерьем, то при виде названия «Греческий кофе» у нее буквально вскипала кровь, так как кофе мог быть – единственно и исключительно – только турецким.

К этому времени Ада успела обнаружить, что ее тетя – натура крайне противоречивая. Мерьем, питавшая трогательное уважение к другим культурам и осознававшая опасность культурной вражды, на кухне становилась ярой националисткой, кулинарной патриоткой. Ада считала странным, что взрослая женщина столь болезненно относится к выбору слов, однако старалась держать свои мысли при себе, хотя и сказала полушутя:

– Боже мой, вы такая чувствительная в том, что касается еды!

– Тема еды очень чувствительная, – ответила Мерьем. – Может вызывать проблемы. Знаешь, как у нас говорят: «Ешь свой хлеб свежим, пей воду чистой, а когда у тебя на тарелке лежит мясо, уверяй весь мир, что это рыба».

Если еда была деликатным предметом, секс стал еще одной щекотливой темой в длинном списке Мерьем. Она напрямую не поднимала этого вопроса, предпочитая ходить вокруг да около.

– Адасим, у тебя есть друзья в школе?

– Есть парочка. Эд – хороший друг.

– Ты хочешь сказать: Эдвина?

– Нет, Эдвард.

Мерьем сдвинула брови:

– Хлопок играет с огнем. Ты уже вышла из того возраста, когда девочки «дружат» с мальчиками. Быть может, когда те станут совсем старыми, дряхлыми и беззубыми… Но прямо сейчас подумай только об одной вещи.

В глазах Ады зажглись озорные искорки.

– Интересно – о какой?

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – отмахнулась Мерьем.

– Я лишь хочу, чтобы вы произнесли это по буквам, – сказала Ада. – По-вашему, мальчики хотят заниматься сексом, а девочки – нет. Да?

– Женщины отличаются от мужчин.

– Потому что не имеют сексуальных желаний?

– Потому что слишком заняты! У женщин есть более важные дела. Заботиться о своих семьях, родителях, детях, соседях. Делать так, чтобы все шло ровно и гладко. На женщинах держится мир, у нас нет времени валять дурака! – Увидев, что племянница поджала губы, едва сдерживая улыбку, Мерьем спросила: – Интересно, что это тебя так рассмешило?

– Вы! То, что вы говорите. Похоже, вы никогда не видели документальных фильмов о природе. Почему бы вам не поболтать с моим папой. Он расскажет вам об антилопах, медоносных пчелах, комодских варанах… Вас наверняка удивит, что самки иногда больше заинтересованы в сексе, чем самцы.

– Для деторождения, каним. И это единственная причина. Женской половине животного мира точно так же наплевать на секс.

– А как насчет бонобо?

– Никогда не слышала о таких.

Достав телефон, Ада показала тете картинку.

Картинка явно не впечатлила Мерьем.

– Это обезьяны. А мы люди.

– Мы унаследовали почти девяносто девять процентов ДНК от бонобо. – Ада спрятала телефон в карман. – В любом случае, по-моему, вы слишком многого ждете от женщин. Вы хотите, чтобы они жертвовали собой ради благополучия остальных, пытались всех ублажить, соответствуя при этом стандартам красоты, далеким от реальности. Что явно несправедливо.

– Мир вообще несправедлив, – заметила Мерьем. – Если камень падает на яйцо, яйцу не позавидуешь, а если яйцо падает на камень, яйцу все равно не позавидуешь.

Ада пристально посмотрела на тетю:

– По-моему, мы, женщины, не должны так безжалостно к себе относиться.

– Никогда не говори «аминь», если просишь у Всевышнего невозможного.

– Здесь нет ничего невозможного! Почему нельзя уподобиться канадским казаркам? Самцы и самки казарок практически не отличаются друг от друга. И, кроме того, у большинства самок даже нет броских перьев. Обычно самец выглядит более ярко.

– Извини, нам это не подходит, – покачала головой Мерьем. – У нас, у людей, действуют другие правила. Женщинам необходимо красивое оперение.

– Зачем?

– Потому что в противном случае на ее мужчину спикирует другая женщина и уведет его. И, уж можешь мне поверить, когда птица достигает моего возраста, ей вовсе не хочется куковать в одиночестве.

И Ада прекратила задавать вопросы, но не потому, что согласилась с тетей, а потому, что в очередной раз почувствовала, какое ранимое и робкое существо скрывается под маской энергичной и самоуверенной женщины.

– Я учту, – сказала Ада. – У вас, случайно, не осталось еще каких-нибудь хозяйственных советов?

Взгляды на вещи

Лондон, конец 2010-х годов