Остров Панданго

- Вас держат всего лишь сорок два дня, а вы уже успели надоесть всем своей феноменальной тупостью!

- Как? - оживился арестант и даже заерзал на месте. - Могу я спросить, - что бы значило это словечко?

- Оно означает, что ты такой дурень, какого еще никто не видывал! объяснил полковник, всегда гордившийся своим хладнокровием.

- А-а! Ну, это-то мне и прежде говорили.

Некоторое время Луис пытался проникнуть во внутренний мир собеседника, но скоро убедился в бесплодности этого занятия. Арестант оказался на редкость глупым, и вытянуть из него что-либо было просто невозможно.

- Н-да! Догадываюсь, как вы осточертели моим следователям! - наконец сказал полковник, вытирая платком лоб.

- Так ведь не я, а они пристают ко мне с пустяками! - пожаловался арестант. - Вот когда я был гаучо* [Гаучо - ловкие наездники-пастухи] у дона Густаво. Да вы его, наверное, встречали. Его любая собака знает...

Сдерживая нараставший гнев, Луис строго приказал:

- Отвечайте только на вопросы. Кто ваши родители?

- Мои родители, в том числе и мамаша, скончалась при моем рождении, а возможно, немного позже. Никто достоверно не знает, а я сам был в те дни очень маленький. Я, видите ли, бедный сирота! - сообщил арестант с подкупающей простосердечностью.

- Послушайте, вы... бедный сирота! Вас арестовали за приставание к полисмену с листовкой!

- Как, и вы о том же? - изумился пленник. - Сунула мне на улице какая-то девчонка пачку листиков. Я даже обрадовался: думаю, афишки насчет цирка. В цирке мне нравится: клоуны, лошади под музыку пляшут. В дверях самый настоящий генерал стоит, весь в золоте. Строгий, - у него без билета не проскочишь.

Глаза арестанта разгорелись, но полковник вовремя остановил его и заставил вернуться к истории с прокламацией.

- Смотрел-смотрел, ничего не понял: читаю я плохо, - продолжал рассказывать Роберто Юррита. - А на площади полицейский; я к нему: "Прочти, добрый человек, объясни, что к чему?". Смотрю, а у него глаза на лоб, видно, тоже неграмотный. "Отдай, - говорю, - афишку, поищу людей поумней". И стал я эти листочки прохожим совать. Только и всего. А полицейский цап меня за ворот и давай свистеть. Тут еще двое подскочили, рожи такие карманы береги. Один меня в зубы - я его... так и пошло. Драчунов не тронули, а меня в тюрьму. В Аргентине, правда, меня тоже за решетку водили, но к утру вытолкали, даже сна не дали досмотреть.

Полковник глубоко вздохнул и опять вытер лоб. Один из следователей высказал подозрение, что вернувшийся на родину ковбой не так глуп, как притворяется. Проверка установила, что человек, по имени Роберто Юррита, действительно проживал когда-то в скотоводческих районах Аргентины и числился среди неблагонадежных.

Следователей также смущала внешность арестанта. Большой высокий лоб, серые, словно смеющиеся, чуть прищуренные глаза делали его лицо чрезмерно интеллигентным для неграмотного ковбоя. А на допросах он казался болтливым идиотом, изводящим не относящимися к делу вопросами и бесконечными рассказами.

- Ваши политические убеждения? - как бы между прочим поинтересовался Луис.

- Чего? - искренне недоумевал Роберто Юррита.

- Ну, кому вы сочувствуете? - упростил вопрос полковник. - Католикам, анархистам... социалистам? Что нужно, по-вашему, чтобы людям жилось лучше?

- Ах, вот вы о ком! - обрадовался арестант. - Значит, тоже о бедняках подумываете? Это хорошо! Вам бы с одним моряком поговорить. В десяти словах умел все объяснить: богачей, значит, по шапке, а народ сам, без них хорошую жизнь наладит...

- Где этот чертов моряк?

- В Уругвае остался. Звал я его с собой, а он: "Нет, - говорит, своих дел хватит, без меня добивайтесь".

- Так вот ты за каким дьяволом вернулся? Бунтовать захотелось?

- А как же! Если начнется, я от людей не отстану.

- Понятно! Твое счастье, что ты бедный сирота! - сказал полковник.

Вглядываясь в безмятежно-спокойные глаза допрашиваемого, Луис пришел к выводу: "Наследственный идиотизм. Потому и обманчив весь его вид. Вырождение!"

- Скоро ли меня отпустят, господин начальник? - спросил Юррита. - Тут все какие-то скупые, есть ничего не дают.

Полковник молча подчеркнул надпись "бессрочная каторга" на сопроводительной карточке, позвонил адъютанту и приказал:

- Уведите этого идиота, надоел.

* * *

[Рис. 5]

Туман, разгоняемый утренними лучами солнца, постепенно рассеивался. Капитан уже посылал штурмана к полковнику, по приказу которого лайнер несколько отклонился от обычного курса и лег в дрейф. Луис ответил, что по прибытии катера с острова можно будет продолжать рейс. Зная, какую роль играет полковник в этих краях, капитан не рискнул больше надоедать ему. Плюнув на расписание, он сдал вахту старшему помощнику и завалился спать.

Пассажирам первого класса было безразлично, где находится пароход. Их больше интересовало местонахождение стюарда, уже разносившего по каютам виски с содовой. Все шло именно так, как и положено во время океанских путешествий.

Наварро вновь появился на палубе. Он перехватил мчавшегося с подносом стюарда и попросил: